А кто же «тигру» помогал? Близнец-напарник у него есть, или
самоходки на подхвате? Неужели тоже с холма? Олег осторожно
крутанул маховичок – башня послушно поползла, ловя прицелом
подозрительную, чуть заметную впадину у вершины.… Но тут шепотом,
но истошно снаружи заорал дед:
— Охренел?! Оно же слышно на версту. То умформер у тебя, то
вообще лязг и дребезг.
— Всё, не буду.
— Да нет, ты, бронетанковый, продолжай. Щас нас живо согреют… —
Митрич сердито затих, продолжил наблюдение.
***
1930-й и далее. Москва и прочее.
Теплое было время. Работа хорошая, жилье, покой на сердце.
Начальство уважало, соседи ценили – особенно после того, как на
кухне душ с колонкой обустроили – Митрий техническую часть на себя
взял, народ помог чем мог, по большей части, конечно, советами и
замечательными рацпредложениями, но получилось дружно.
А командировки какие интересные были, эх.… В Ленинград – туда
уже ездил без особых опасений. Старых лихих знакомцев по этому
свету уже по большей части не болтало, кому повезло – срок мотал, а
кому уж совсем повезло – вовремя спрыгнул-завязал, в честную жизнь
подался. Но на Васильевский остров Дмитрий по старой памяти не
совался, да и времени не было – как прибыли с вокзала, чемоданчики
в заводскую гостиницу кинули, и вперед – в цеха, конструкторское, в
мастерские, дел по горло.
Еще в Одессу ездили, в Киев и Самару на новые заводы. В дороге
чистый курорт – отдельное купе, командировочные сполна выданы, во
время работы их все равно тратить не успеваешь, а тут соседи
случайные, шуточки, картошечка вареная с огурчиками солеными, чай с
лимоном, разговоры интересные – и страна бесконечная за окном, за
сто лет ее всю не объедешь. В дороге и по сто грамм случалось, иной
раз и коньяк с инженерами под разговор толковый…
Были и сложности, что скрывать. И по работе далеко не всё
успешно шло, и в стране непросто новую жизнь строили-налаживали. А
когда было просто? Никогда и не было. Жизнь же. Потому и
вспоминалось больше хорошее и светлое.
Возвращался Дмитрий Иванов в родную Москву, воспитывал соседей,
что умудрялись за неделю-две сток душа наглухо забить,
предохранители на счетчике пережечь, стекло на лестнице слегка
кокнуть. Ну, пацанва, как ей без шалостей и стекол.
Прочищался сток, менялось стекло. А утром опять на работу, новые
хитрые задачи. Довели до ума ТОМП-IV[6] и первые съемочные камеры,
готовили к серийному выпуску первые кинопередвижки. Понятно,
выпускать будет Ленинград, но и часть труда москвичей в этом
проекте определенно есть. Кинопередвижка, чтобы во все деревни,
аулы, хуторки и колхозы приезжала – это какой верный шаг вперед[7]!
Раньше о таком только мечтать можно было. Стратегический и широкий
прорыв темного фронта бескультурья, не меньше.