Доложил о бронетехнике. Из батальона щепетильно уточняли «что –
как», явно были недовольны тем, что лейтенант не может за вершину
заглянуть и конкретно позиции самоходок указать. Ну, чем
богаты….
Во всех этих волнениях и наблюдениях Олег даже как-то согрелся.
Собственно, немцы тоже уже не мерзли. Справа довольно активно
работали пулеметы, не делал особых пауз фрицевский миномет, наша
артиллерия тоже вела беспокоящий огонь, укладывая снаряды за холм.
Чувствовалось, что после рассвета начнут всерьез.
Но начали внезапно, едва только небо подернулось серым.
Взлетели в тумане сигнальные ракеты – красные, ближе к нашему
тылу, взмыли разом в четырех-пяти местах, вроде бы прямо просто с
пустого поля. Ударил артдивизион, сейчас уже густо и упорно
нащупывая цели. Одновременно – прямо в лоб по склону ближний холм
атаковали штурмовые саперы – было их не густо, шли тремя группами,
практически незаметные в белом на белом…
Сделать что-то полезное лейтенант Терсков уже не мог – у саперов
имелась своя связь, где-то рядом сидел артиллерийский
корректировщик с рацией. Олег мог только наблюдать, да и то не
особо зорко – горели десятки дымовых шашек, смешивающийся с туманом
дым застилал склоны холмов.
Саперные группы залегли ближе к вершине, доставать их там могли
только минометы, а их у немцев было не так густо. Дымов стало еще
гуще, с исходной двинулись наши танки и самоходки с десантом. Немцы
открыли огонь, но дымовая завеса им здорово мешала…
Артдивизион крыл безостановочно. Поднялся столб дыма за холмом –
что-то накрыли прямым попаданием. Хотелось думать, что самоходку,
но уверенности не было.
Пронзали туман и дым редкие росчерки трассирующе-подкалиберных.
Немцы слабины не давали – ответно били по атакующим, уже горела
наша «тридцатьчетверка».
Олег изнывал – «тигр» он видел, вернее, верхнюю треть крупной
машины. Вот опять повела длинным стволом, ахнула вспышкой пламени
из дульного тормоза.
Да что ж его не накроют-то?!
— Ну? – довольно спокойно поинтересовался дед снизу. – Палить по
танку будем?
— Да не пробью я его так! Не возьмет в башню. Слушай, Митрич,
иди ты… Нехрен под руку… твою!
— Молчу. Зарядить?
— Да зарядил я уже. Иди в свой окоп, не мусоль мне мозги,
чтоб…
— О, виден серьезный бронетанковый настрой. Ежели что – окоп за
кормой, чуток левее.