Сгинул болтливый дед. А в оптике торчал-дразнил броневой немец,
риски прицела не доведены, рано наводить, толку не будет. Двинься,
двинься гад…
Развалился на части бой. На ближнем холме пехота немцев пыталась
контратаковать наших саперов, хотя тех залегло не густо, так и
фрицев лезло не особо много. От души лупила наша артиллерия, уже
подавила немецкие минометы, в остальном давала больше грохота, чем
толку. А «тигр» вел бой с самоходками и танками на поле. Дымы и
туман мешали точному прицеливанию, результатов особых не имелось,
немецкие самоходки из своей засады тоже не подавали признаков
жизни.
А, вот он, не выдержал!
…Туша «тигра» дрогнула, двинулась назад, почти скрылась, но тут
же выросла наполовину, разворачиваясь. Капонир у него там, не
иначе.
Пальцы лейтенанта Терскова сами собой тронули маховичок наводки,
поползла башня и орудие, медленно и осторожно. Наверняка видят с
холма «тридцатьчетверку», не могут не видеть, и полужив «37»-й,
пока его за битого считают.
Вот! В широкий лоб не взять, башню или борт под таким углом тоже
вряд ли пробьешь. Под башню или в ходовую. В ходовую вернее…
Довел прицел, уже не тая дыхания – теперь не успеет немец
ответить на движение ствола.
Выстрел!
Мелькнул росчерк снаряда, казалось, долгие секунды и секунды он
летит, врут чувства лейтенанту…
Попадание… вышибло каток, рассыпалась гусеница, потянулась
массивной лентой, замер «тигрище»…
К раскладке, выхватить еще один подкалиберный…
… Ряжайгтово!
К прицелу… движется встречно орудие «тигра» – выбрал
горизонталь… замер ствол, вертикаль… ниже… ниже…
«Крестит»! – с ужасом осознал Олег. «Ну, теперь всё».
Нажал спуск, одновременно с грохотом и лязгом отката казенника,
сам стремительно покатился вниз, цепляясь проклятой амуницией,
нырнул в люк, затрещала зацепившаяся куртка…
Выкатился из-под танка, и тут как дало…
…Понял, что волокут…. Ага, дед, зубами блещет, демаскирует, щас
еще и воротом телогрейки удушит.
— Я сам, сам… – хрип из лейтенантского горла только и лез.
Дернули с силой, свалили в ровик, Митрич упал сверху, заерзали,
вжимаясь глубже.
— Ранен?
Олег неуверенно пощупал шею, посмотрел на болящее колено –
торчали клочья ваты из порванных штанов, больно, но крови нет.
Отшиб, видимо. И башка опять болит невыносимо.
— Не, не ранен. А «тигр» что?
— Про немца не знаю. Не видно. А наш вон…