— Думаете, вонючие гапки[10], ваша взяла?! Да меня завтра немцы
выпустят. Кончилось ваше время!
Толкнули к стене, отпустили и отступили. Сержант Турбулин глянул
на своих патрульных:
— Кто готов?
Костик Сержин – вчерашний школьник, глаза сумасшедшие,
лихорадочные:
— Он бандит! Рука не дрогнет!
Митрич отпихнул сопляка в сторону:
— Уйди, шибко рукастый. Молод еще так пачкаться.
Пнул задержанного, разворачивая мордой к стене. А «хунхуз»[11]
всё не верил, визжал с сумасшедшим торжеством:
— А я не побегу! Даже не подумаю. Не купите! Ведите в отделение,
мосеры тухлые. Завтра немцы…
— По законам военного времени… – начал, напрягая голос,
Турбулин.
Ствол винтовки почти упирался в дергающийся затылок бандита.
Нажал палец спуск, дохнула «трехлинейка» огнем - и кончено дело.
Возвращались былые времена.
Выходили со двора, оставив у стены вытянувшееся тело бандита.
Турбулин глухо сказал:
— Ты, Иванов, чугунный. Где воевал?
— Ой, не тереби, сержант. Оно мне не в радость, – только и
ответил Митрич.
Вот так, кладя врагов под заборами, возвращая матом и прикладами
разум паникующим гражданам, и вернули порядок на московские улицы.
Понятно, не только усиленных патрулей в том заслуга, но как без
них? Тяжелые дни, тяжелые задачи. Когда в конце ноября направили
красноармейца Иванова в нормальную формирующуюся часть, вздохнулось
Дмитрию много спокойнее.
А 3-я Коммунистическая ДНО[12] тогда уже доформировывалась в
корпусах Пищевого института.
***
15.03.1945. Восточная Пруссия
Сформирована и готова была к делу Особая Механизированная Группа
Поддержки – ну, насколько может быть готова к делу только что
созданная отдельная часть. Успел лейтенант Терсков с экипажем
смениться с наряда, чуть передохнуть, потом трое суток возились с
машиной, получили долгожданное пополнение в экипаж. А еще товарищ
Терсков скоропалительно получил звание «старшего лейтенанта» и
должность командира взвода. Дело не то что новое, но все ж
ответственное, тут немного занервничаешь.
Но нервничать было некогда: на следующий день отряд подняли по
тревоге, поставили задачу на марш.
Двигались маршевой колонной – маневр не такой простой, как
кажется. Танк с бортовой «двойкой» и установленными экранами –
ставший малость похожий на толстенького ежа – двигался третьим,
сразу за машиной командира отрядной танковой роты и полугусеничным
вездеходом из трофейных, с установленным немецким же автоматическим
20-миллиметрвым «эрликоном»[13]. На корпусе вездехода сияли крупные
советские звезды, нанесенные свежей краской. А самыми головными
катили разведчики, на легкой немецкой драндулетке и двух
мотоциклах.