— Еще спрашиваете? Милости просим! – обрадовался командир
машины.
Краткая экскурсия оказалась интересной – товарищ переводчик и на
месте мехвода посидел, примерился к рычагам, и в прицел танковый
глянул, маховики наводки тронул, осмотрел боеукладку. Командир
пояснял что к чему, снаружи подсказывали остальные члены экипажа.
Перемещаясь по боевому отделению, товарищ Земляков невольно
подумал, что воевать толмачом все же легче. Танк – пространство
очень скованного маневра, в любом бронетранспортере и то полегче
устроиться. А тут… то полы шинели цепляются, то башкой норовишь
стукнуться, да еще очки бдительно беречь приходится.
Протиснулся на свободу через верхний люк, сел на высоте.
Танкисты, улыбаясь, спрашивали о впечатлениях:
— Уважаю вашу специальность, – честно сказал Евгений. – Тесно,
аж жуть. На броне мне приходилось ездить, и под танком лежать – это
всё лучше, чем внутри.
Хотел сказать, что хуже тесноты танка только падение в сбитом
самолете, но это бы выглядело чистым хвастовством.
— Дело привычки, – улыбнулся командир машины. – А вы под танком
где лежали?
Земляков рассказал про памятное пережидание обстрела под
танковым брюхом у Севастополя. Когда опасался не понятно чего
больше: близкого разрыва или того, что тяжелый КВ вдруг двинется и
сослепу раздавит как букашку.
— Да, знакомые опасения, – вздохнул командир машины. – Один-то
ты был?
— Не поверите. С красивой девушкой. Но там девичьи нервы – что
броня у трех «тигров», если разом. Инструктор. Учила меня войну
воевать.
— Рукоприкладством? – ужаснулся ехидный Митрич.
Земляков прищурился на бойца:
— Шутку понимаю. Но та товарищ сержант – из разведки. Если
встретишь, поймешь, о чем речь.
— Намек понял. Сдуру ляпнул, – мирно признал Митрич. – Спасибо
вам, товстарлнт, за консерву. От самой души и желудка спасибо.
— Товарищ Земляков, ты уже заряжающим пристроился? – окликнули
издали. – Слезай, нам ехать пора.
Евгений наскоро пожал руку командиру танка, махнул остальным
танкистам, слетел с брони. Полковник Запруженко смотрел с большим
интересом. И действительно – как мальчишка умный товарищ переводчик
по танку лазил.
***
— Очкастый и штабной, а ничего так. Свойский, – сказал мехвод
Тищенко.
— Интересуется человек, развивает кругозор, – согласился Олег. –
И это правильно. А что очки… разве он виноват? Вон у Митрича зубы,
у тебя живот, у меня так вообще…. Зрение и болезни люди себе не
выбирают.