Что ж такое, все время не те мысли в голову лезут? В 42-м,
кстати, без фотографий обошлось, но в корпусной газете написали про
подвиг разведчиков бесстрашного младшего политрука Чашина. Вроде
почти все как было в реальности и описали, но читалось почему-то
слегка сказочно. Но фамилия Д.Д. Иванов упомянута «черным по
серому», было приятно.
Эх, что ж за дурь в башке и была, и есть?
Рядовой Иванов прошелся вдоль штабной стены и забора. За оградой
бойцы возились с заправкой автомашины, бренчали канистрой и
препирались насчёт какой-то «эсэсовской воронки». Деловые эти
саперы, прямо спасу нет.
И когда Олежка с этим совещанием закончит? В прения партсобрания
они там перешли, что ли?
Митрич встал на углу, обозревая довольно-таки пустынную улочку.
Красовались два командирских небольших – из трофейных – драндулета
перед дверьми штаба, скучал часовой, да тянулись прусские добротные
дома. Возвращается сюда потихоньку гражданское население, мелькает
тенями, опасаясь лишний раз на глаза русским солдатам попасться.
Народ у нас, конечно, разный, могут и несознательно прижать.
Особенно если фрау подходящего возраста. Приказы озвучивают на этот
счет строгие, но иной раз случается непотребство.
Безобразий товарищ Иванов не одобрял, но понимал, что
благоговейного отношения наших бойцов к немецкому населению ожидать
было странно. Сколько горя мужья и сыновья этих фрау у нас в Союзе
натворили, даже представить невозможно…
Но что ж мысли-то опять…
Вот подъезжают два грузовика с яркими белыми «Л» на бортах –
саперные, сейчас отвлекут настроение.
Первый грузовик – тоже трофейный, бортовой, прилично груженый –
неожиданно свернул прямо на Митрича. Водитель белозубо улыбнулся
из-за «баранки», махнул рукой – пропусти боец, здесь встану.
Товарищ Иванов сдвинулся к забору, машина проехала чуть дальше,
замерла почти вплотную к стене. Шофер живо пересел в кабине,
спрыгнул из пассажирской дверцы:
— Здорово, земляк! Я ненадолго, щас накладные отдам,
распределят. Присмотри за машиной, а?
— Я сторож, что ли? – удивился Митрич. – Ты уж сам там отдавайся
и распределяйся.
Водитель засмеялся, сбросил с плеч новенькую телогрейку, шустро
прошел мимо:
— Не ворчи, земеля. Упарился я малость, щас живо…
Спина бойца действительно пропотела насквозь – темнело пятно на
гимнастерке между лопатками.