— Суть
претензий? – Варлам попыталась поправить очки, которые и так сидели
правильно.
— Ты, дура,
зачем нас дискредитируешь? – негромко поинтересовалась Катерина. –
Тебе, шмонде, кто такое хамство разрешал? Какого хрена ты всему
личному составу Красной Армии сексуально-патологические мысли
внушаешь?
Глаза
товарища Варлам за стеклами очков стали преогромными:
— Я
внушаю?!
— Какого
хрена у тебя через слово про интимные приставания и склонение к
сожительству? Да еще с использованием матерной лексики? Тебя кто
тут лапал? Кто трахал? Давай: фамилии, звания, места службы? Живо!
– в полный голос рявкнула старший лейтенант Мезина.
— Постойте!
Я никому не позволяла….
— Не
позволяла? Так о чем разговор? А, Варлам? Отчего тебя за
психованную дуру принимают? Или ты по жизни головой больная,
насквозь паранойная?
— Я никому
не позволю меня оскорблять… Ой! – Варлам шарахнулась, но поздновато
– была поймана за ремень на животе и притиснута к стене. – Кто вам
давал право…
— А мне
прав давать не надо. У меня они и так есть, – прорычала Мезина и
внезапно хлопнула фельдшершу по верхам филейной части.
Варлам от
неожиданности по-девчачьи взвизгнула и заскулила:
— Да вы
что?!
— Проверяю
наличие личного оружия. Кобура не пустая, так? Обращаться со
стволом умеешь?
— Учили.
Пустите, вы мне брюшину проткнете…
Катерина
притиснула жертву к стене еще плотнее:
—
Договоримся так: если к тебе кто всерьез приставать начнет,
заваливать или сгибать в откровенно неуставную позу, можешь
стрелять на поражение. Прямо из штатного оружия.
— Вы что?!
Я не могу, я медик, и…
—
Заткнулась! Полезут силой – стрелять. Сошлешься на личный приказ
товарища Мезиной из «СМЕРШ». В случаях флирта, шуток и намеков –
как глупых, так и наоборот, – с улыбкой говоришь, что «увы, ты не
такая, у тебя жених». Логика доступна?
— С какой
стати я должна врать… — Варлам вновь пискнула, вмятая в
стену.
— Ты
русский язык понимать способна? Если от тебя еще раз услышат
странные слова и звуки типа «харассмент», «абьюз» и «он мне тонко и
прямо намекал», я приеду с представителями трибунала. Мы заведем
дело, и в два часа его расследуем. По итогу – или охальник
отправится в штрафбат, или ты. За наглую клевету и злостное
уклонение от исполнения обязанностей военмедика.
— Нет тут
штрафбатов для женщин… — с трудом, но выдохнула упоротая
военфельдшер.