— Осколочряжая!
Пробили корпусом и гусеницами ограду, лупил пулемет
стрелка-радиста. Олег вращал башню, пытаясь нащупать немцев. Да тут
хоть стволом орудия фрица нащупывай – сплошная тьма и редкие
вспышки. По броне опасно барабанило… да где же они, суки,
сидят?!
Невнятно заорал мехвод, танк взял левее, качнулись, угодив
гусеницей в ровик, что-то подмяли. Минометная позиция, что ли?
Метнулись смутные фигуры в белом в стороны, снова застрочил
стрелок-радист. «154»-й задрал нос, взбираясь на неведомую горку.
Ой, нехорошо…
Удар был жесток. Сверкнуло прямо в глаза, Олег ударился лбом о
прицел, танкошлем выручил, но в глазах после вспышки потемнело.
Лейтенант ощупью развернул башню, дернул оба спуска – грохот пушки
заглушил вибрацию пулемета. Не попасть, так хоть пугануть…
…Тишина, только звон в ушах. Мотор заглох, пулемет заглох,
что-то звякает, и тянет дымом.
— Заводи! Заряжающий, диск!
Лязгнул снимаемый с ДТ[6] опустевший диск, глухо кричал
мехвод:
— Ленивец, они…
Олег осознал, что орут в голос – ТПУ не работает, кажется,
тангента вылетела. В башке малость прояснилось, в прицеле белела
истоптанная земля, правее стена строения. Вот нахрена немцам
столько амбаров?
— Заводи!
Гулко кашлянул, завелся двигатель. Хорошо! Потеряли гусеницу или
нет, непонятно, но хоть крутануться, выпрямить машину. Сейчас в
прицеле, считай, одна земля, почти клюнул орудием землю
«154»-й…
Сверкнуло…
***
Очнулся оттого, что из носа капало. Полная тишина, холод… ляжки
прямо как деревянные, даже под мышками ледяно. Лейтенант Терсков
попробовал шевельнуться – нет, окоченение ограниченное, не совсем
трупное, и голова болит как у живого. Оказалось, лежал грудью на
казеннике орудия. Затвор открыт. Неправильно это. Собственно, и
тишина – тоже неправильно. Оглушило? Холод, да…
Люк открыт… это у мехвода, по ногам сквозит, даже сквозь валенки
чуется. Заряжающего нет…
Олег сполз с сиденья, привычно опираясь о замок, присел. В
распахнутый люк механика сочился слабый отсвет. Горим? Нет, свет
холодный, скорее от снега, и дым в танке уже холодный. Горели, но
погасли? Может, немцы рядом? А может уже были? За убитого приняли?
Вот – кажется, и второй, совсем нижний, аварийный люк открыт,
оттуда тоже дует. Лейтенант Терсков, тихо мыча от боли – голова
по-прежнему мучительно болела – пролез к укладке правого борта,
пошарил – автомата на месте не было. Тьфу, черт, заряжающий снимал
же ППШ…