— Какой ты дезертир, если впереди всех оказался?
— Обыкновенный дезертир. Хотел сбечь, заблудился без
компаса.
— Хм… — Олег потрогал нос. – Шутишь всё.
— Какие шутки? Нам с вами, товарищ лейтенант, невзирая на
страшенную пропасть в званиях и познаниях военных наук, теперь
числиться в пропавших без вести.
— Не болтай, дед. Вот мы, вот вверенная мне боевая машина, ты
осуществляешь ее пехотное прикрытие. Утром наши в атаку пойдут,
выручат.
— Может, пойдут, а может, сменят направление. Пока здесь
германцев много больше наших. Да и кто про ваш танк знает?
Экипаж-то твой… Механик вон лежит. Дернул быстро, да прямо на
немцев.
— А заряжающий? Он через нижний люк вылез.
— Вроде уполз. Я за забором был, видел плохо. Может, и
проскочили твои остальные.
— Нет, радист в танке. Убили.
— «Смертью храбрых», значит. Геройское дело, понятное. Не то что
мы.
— Да не наводи ты тоску, – возмутился Олег. – Отобьемся. А может
и не заметят. Тебя вообще как зовут?
— Так Иванов и кличут.
— Не дури дед. Ты не деревенский. Лежим, мерзнем, так можно и
неофициально обращаться. Меня, если вне строя, Олегом зовут.
— Вещий, стало быть? А я – Дмитрий Дмитриевич. Для краткости –
Митрич.
— Вот, другое дело. Слышь, Митрич, вас там что – с хозроты и
тылов в роту собрали? Ты какого года?
— Старый я. 1907-го года рождения. Но до стратегических тылов
вашей бригады меня не допустили. С маршевым пополнением из
«запасного». Третьего дня прибыли и сразу к вам.
— Так это хорошо, – сказал Олег, морщась и глядя в днище танка,
поскольку в носу еще прихлюпывало, пусть и слабее. – Слышь, Митрич,
дай мне пулемет и ту рогатку, она «сошки» называется, прикрутить бы
ее надо. Неровен час, полезут фрицы.
— Это верно. Вот сразу видно, учились вы, товарищ лейтенант,
всякую тактику и разведку по науке превосходили. Угадали: возятся
германцы, удумали себе чего недоброго, – солдат и сам заерзал.
— Пулемет-то подай, – занервничал лейтенант.
— Чего? Привинтил я ваши сошки-вошки, невелика загадка.
Олег скосил глаза – пулемет действительно стоял в сборе, дед
примерялся защелкнуть диск.
— Стой! Там с умом нужно, – испугался лейтенант Терсков,
дернулся к пулемету.
— Лапы убери! Некогда уставы командовать, – зашипел боец. – Я с
пехотным «дегтярем» дружил, разберусь здесь как-нибудь. А ты,
лейтенант, по башке стукнутый, едва ворочаешься, меня ж и
прострочишь для начала. Во – бомбы кидал годно, оно и хорошо.
Повторишь, если прижмет. А пока на ту сторону смотри, если видишь
чо и сказать способен.