Митрич старается не мычать в мерзлые комья земли – по ноге
словно прикладом двинули, под шинелью горячо, кровь течет.
Последний разрыв уже дальний, стихает грохот, слышно, как стонет
лейтенант.
— Бронетанковый, тебя куда?
Лейтенант отвечает обиженным, не особо умелым матом: выясняется,
что в ягодицу, видимо, не смертельно.
Вот и пакеты первой помощи пригодились. Плаховый гарнизон,
неловко ворочаясь, перевязывает друг друга, стараясь не
высовываться. По сути, ранения пустяковые, но жопу бинтовать
сложно, тут пока комбинезон разрежешь, доберешься…
— Вот что у тебя, Митрич, за нож ущербный? Одно название.
— Хороший нож, он вообще не теряется. Опять же рукоять
натуральной слоновой кости. Сточился и поломан слегка, это да. А у
тебя и такого нет.
— Моя финка в танке осталась, – лейтенант прилаживает лоскуты
вспоротого комбинезона, бинт под ними сияет ярко-розовеющим пятном.
– Впрочем, она не финка была, так, добротный инструмент. Слушай,
вот как это объяснить – я же головой к разрыву лежал. А попало в
зад.
— А ты в голову и хотел? Или в брюхо?
— Да я вообще бы обошелся. У тебя как? Ногу чувствуешь?
— Ляжка, она ляжка и есть. Зарубцуется. Если башку не
отстрелят.
— Не скажи. Бедро – опасное дело, не смотри, что в основном
мясное. Мне рассказывали. Там сосуды, пробьет, запросто кровью
истечешь.
— То вряд ли. Неглубоко осколок, чую, как карябает.
— Ладно, – лейтенант для успокоения духа проверяет уцелевший
пулемет.
Холод пробирает, влажной серостью давит на плахи и лежащих
бойцов низкое небо Пруссии. Только разговором и можно слегка
согреться.
…— Не, я курить давно бросил, – поясняет лейтенант. – У нас один
механик само-поджегся. Работал, потом сел на перекур, искра от
самокрутки, комбез как полыхнет…. Прямо меж ног всю кожу начисто
спалило. Ну его к черту, думаю, обойдусь без табака. Я же в училище
только закурил.
— Верно. Я тоже давно бросил.
— Очень правильно. В твоем возрасте за легкими следить надо.
Митрич коротко хохотнул. Лейтенант спохватился:
— Я про возраст к тому, что серьезного человека и без дымления
табаком уважают. Слушай, тебе зубы в тюрьме… того? Или ранение?
— Разве похоже? Не, не в тюрьме, это, можно сказать,
производственная травма. Дорожное происшествие.
— Гм, ладно. Я не выспрашиваю, просто к слову пришлось. В зубы,
конечно, плохо. Не лучше, чем в зад.