— Он же не раненый, – удивился Олег. – Когда успел-то?
— Ой, заткнись, Терсков! Делать-то что? Сейчас фрицы здесь
будут, – Сорокина нервничала не на шутку.
— Так план же простой, – сказал Митрич. – Товарищ выпивший
остается здесь, в закутке и безопасности. Входа в дом два – отсюда
оба простреливаются. Продержимся. Если что, если в окна полезут, мы
на второй этаж вспятимся. Германцев снаружи не так густо, скоро
наши прочешутся, от штаба и связистов автоматчики подойдут, всыплют
гадам. Так, товарищ лейтенант?
— Похоже на то. Я, товарищи, танкист, в оборонах домов смутно
понимаю. Вот Митрич у нас пехота, опыт имеет.
— Ну, раз имеет, – Сорокина уже который раз смахивала выбившуюся
из прически прядь.
— Тут, товарищ военфельдшер, дело самое обычное, пехотное. Не
беспокойтесь, справимся, – заверил Митрич. – Гляньте на
обеспамятшего товарища, переведите дух. Да, может, автоматик
сменяете? Я вам вот немецкий дивный пистолетик дам.
Товарищ Сорокина в весьма откровенной формулировке указала, где
она тот «пистолетик» видала, у нее и свой есть. Но передала
ППШ…
Выяснилось, что второго диска к автомату нет, откуда само оружие
взялось - непонятно, да и с остальным полная неразбериха. Тело на
носилках принадлежало капитану из артдивизиона, пришедшему в
санвзвод по поводу «невыносимой зубной боли». Страдающему офицеру
дали двойную дозу болеутоляющего, предупредили, чтобы не вздумал
«дополнять» спиртным, и вот печальный результат. Бахнул с
сердобольными товарищами, рухнул, а позже о нем разве кто
вспомнил…
…— Не взвод, а мышиный рой. Так и прыснули прочь, вертихвостки,
– крыла пугливых подчиненных Сорокина.
— Молодые, шибко шустрые, это пройдет, – вздыхал Митрич.
За стенами шла активная пальба: то ли немцев привалило, то ли
еще кто-то в пальбу включился.
Гарнизон Малого Фольварка перегородил коридор массивным столом,
забаррикадировал стульями. Двигая крепкую мебель, Олег подумал, что
этак лейтенантская задница и вовсе не зарастет – вечные внезапные
испытания. Но некоторый порядок в «оборонительных редутах» навели,
стало поспокойнее. Все же имелся автомат, Сорокина забрала у
выведенного из строя зубной болью и вином страдальца-капитана еще
один пистолет. Арсенал и боекомплект хилый, отнюдь не танковый, так
и боевая задача скромная – продержаться.