* * *
Разумеется, профессор Игнатов не просто так озаботился созданием
каменной техники для гражданских нужд. Необходимость интенсификации
всех работ назревала по мере роста населения Новой Гипербореи. Ведь
потоки беженцев постоянно приходили снаружи из разоренных войной
поселков и деревень. До войны в местах боевых действий
Гиперборейского полка населения имелось не так уж и много, да и
большинство из жителей успели эвакуироваться. Но, все равно, мирных
людей на тех территориях Карелии, где приходилось продвигаться
гиперборейцам, оставалось еще немало. Нищие и оборванные,
обворованные и униженные оккупантами, испуганные и голодные они
вынужденно ютились по полуразрушенным домам и погребам.
Игнатов, Сомов и Васильев понимали, что в таком состоянии никак
нельзя было бросать людей перед зимой. Ведь уже к концу сентября в
Карелии установилась холодная и дождливая погода. Потому
гиперборейские командиры сразу предлагали всем желающим
эвакуироваться в теплое и безопасное место. Жители разоренных
населенных пунктов соглашались с радостью, отчего население Новой
Гипербореи постоянно прирастало. По-прежнему пополнялось оно и
пленными. Всех, разумеется, прогоняли через фильтрационные
мероприятия, но рамка личностного детектора из Живого Камня не
оставляла врагам возможности проникнуть на территорию нового мира
незамеченными.
* * *
В тот момент, когда Мерецкову неожиданно позвонил сам Сталин,
попросив рассказать об обстановке в Карелии и просветить, что там
за Гиперборейский полк и шагающие танки, Кирилл Афанасьевич,
конечно, напрягся, но ответил на вопросы Верховного прямо, изложив
суть:
— Извините, товарищ Сталин, что сразу не доложил вам о
налаживании контактов с правительством Гипербореи. Я не был уверен,
что этот контакт на самом деле получится установить. Да и сам я не
сразу поверил в наличие каменной шагающей техники, о которой мне
доложили. Только сейчас, когда я лично во всем убедился, а эта
техника и бойцы Гиперборейского полка проявили себя с самой лучшей
стороны в боях, я собирался докладывать вам. И, прошу заметить, что
я уже несколько раз звонил в Ставку, но меня почему-то все время
перенаправляли к Булганину или Мехлису, которым я не мог изложить
ситуацию по причине особой государственной важности.
— Хорошо, товарищ Мерецков, принято решение прислать к вам в
Петрозаводск товарища Берию, который разберется на месте, — сказал
Сталин, сразу же положив трубку, а Мерецков остался в недоумении,
не понимая, чего следует ждать от приезда столь грозного
наркома.