- Только не говорите, что у вас там
кот! – прогнусавила она и чихнула.
Блин, только этого нам не хватало!
Неужели в наш век всесильной медицины она страдает аллергией? И на
кого – на кошек! Не могла на чем-нибудь попроще остановиться, на
пыли там или тополином пухе...
- А-пчхи!!! У бас дам дочно кот! –
Девушка со страдальческим вздохом выудила из сумочки влажную
салфетку и принялась промокать слезящиеся глаза. Правда, помогло
это мало, а тут еще и нос начал предательски хлюпать. – Ну как же
так! Аааа-пчхи!!! Дасморк еще! Нет, я так не могу! Знала бы, что у
вас кот, ни за что бы не согласилась ехать вместе!
- Дмитрий Евграфович говорил ведь,
что я фелинолог, – попытался я переложить часть ответственности на
вербовщика. – А почему вы сами не сказали, что у вас на кошек
аллергия?
- Да откуда я могла знать, что
фелинолог – это с котами связано? – сделала большие глаза Галя. С
учетом покраснения и непрерывно катящихся слез видок у нее был тот
еще. – Хотя подозревала, проскальзывали ассоциации с кинологами.
А-пчхи!
Хочешь не хочешь, а с каютой придется
как-то решать вопрос. Трое суток в одном помещении с нами она
однозначно не выдержит. Но и Петровича сдавать в багаж я не
собираюсь... Дилемма, ага. Весь оставшийся до космопорта путь
девушка тихо страдала, то и дело утирая слезы и чихая, а я по мере
сил боролся с чувством вины. В конце концов, не выбрасывать же
Петровича из глайдера? Могла бы и предупредить...
Когда летательный аппарат аккуратно
примостился у пассажирского терминала, Галя едва дождалась, пока
водила разблокирует дверцы, и пулей вылетела из салона. Самолично
нырнула в багажник и с трудом поволокла баулы к стойке
регистратора, но и там надолго не задержалась – уже через пару
минут она гордо прошествовала в посадочную зону. Глаза у нее
слезиться почти перестали, но нос все еще хлюпал.
Я извлек чемодан на свет божий,
подхватил клетку с Петровичем и попрощался с водилой, не забыв
расплатиться. Тот, покончив с формальностями, незамедлительно
прыгнул в глайдер и умчался куда-то вдаль, причем маневрировал куда
аккуратнее, чем в санатории, – видимо, диспетчеры космопорта
воздушного хулиганства не поощряли.
Я же вздохнул тяжко, но времени решил
не терять – от сложного разговора все равно не отвертеться.
Остановившись у стойки, пристроил клетку на пол и улыбнулся
миловидной девушке-оператору: