Что ж, меня такое более чем устраивало, и со Смирновым я
попрощался в прекрасном расположении духа. Оленьке пока решил не
говорить, надо сначала довести сказки до такого вида, в коем не
стыдно будет представить их издателю.
Именно сказками я остаток дня и занимался, решив сосредоточиться
на доработке «Волшебника Изумрудного города» с продолжениями, а
приключения Липовика, бывшего Буратино, оставив на очень неблизкое
потом. Над сказками я просидел и весь следующий день, а на другой
взялся-таки набрасывать план передачи своего учебного проекта в
казну, начав с составления как можно более длинного перечня выгод и
преимуществ, кои казна с такой передачи получит. Работа шла с
переменным успехом, и я даже обрадовался, когда ближе к вечеру
позвонил Шаболдин, поведал, что Московская городская губная управа
прислала-таки ответ на его запрос по Дарье Кошелевой и пригласил
меня завтра с утра к себе на службу. Пришлось с некоторым
удивлением признать, что возвращение к розыскным делам — как раз
то, что мне сейчас нужно. И к чему бы это, спрашивается?..
Дело растлителей супругов Брусье Московская городская губная
управа разматывала, пока я геройствовал в Усть-Невском и на
подступах к оному, так что я о нём раньше не знал. Теперь вот знаю,
и не могу сказать, что знание это мне в радость. Препоганейшие вещи
описывались в деле, и какое-то удовлетворение я испытал, читая его,
только дважды. Первый раз — когда мне попались допросные листы
Дарьи Кошелевой, подтвердившие мои догадки относительно её
прошлого, и, надо же, Ангелины Бруздяк. Актриса, оказывается,
приняла самое деятельное участие в судьбе не только Даши, но и ещё
двух её товарок по несчастью, коим помогла найти приличную службу.
Второй раз случился при чтении справки об исполнении судебного
приговора, из которой следовало, что получили виновные от всей
широкой русской души — Армана и Сильвию Брусье отправили на
виселицу, а их слуга и подручный Григорий Бихерович остаток своей
жизни проведёт на каторге. А вот нечего устраивать такие
премерзости, да ещё во время войны!..
...Начать продвигать розыск дальше мы решили с очной ставки
между Николаем Погореловым и Дарьей Кошелевой. И тут нас с
приставом поджидал неприятный сюрприз — оба повели себя совсем не
так, как должны были в свете того, что я узнал в доме Гуровых. Они
не то что не бросились друг другу в объятия, так даже и особой
радости от неожиданной встречи не выказали. И если Даша как-то не
очень уверенно поприветствовала своего вроде бы любовника, то
Погорелов вообще остался к ней совершенно равнодушным. Что ж, и
мне, и тем более Шаболдину такое говорило о многом, поэтому
Погорелова пристав водворил обратно в камеру, и мы взялись за
Дашу.