М-да, родство с царём нашим Фёдором Васильевичем никуда не
денешь, и мой приятель, подобно своему царственному брату, как бы
поставил меня перед выбором, в действительности никакого выбора мне
не оставляя. Потому что самый верный, а точнее, единственно верный
способ доказать невиновность младшего Погорелова — это найти того,
кто виновен на самом деле. Здесь научной криминалистикой пока даже
не пахнет, и по наличию или отсутствию отпечатков пальцев или иным
следам установить невиновность подозреваемого не выйдет, только
поймать виновного и никак иначе.
С другой-то стороны, а что такого? Вон, поиски мужа Лиды и его
убийцы разве мешали мне в моих оружейных делах? [3] Да и после
недавнего дела с Ташлиным что-то не ощущалось того удовлетворения,
как это было при поимке Бессонова [4] и даже при несколько
неожиданном для меня завершении запутанной истории с Бабуровым и
прочими. А тут... А тут, похоже, будет интересно. Прислушавшись к
своим чувствам и мыслям, я в мыслях же улыбнулся. Да, предвидение
подсказывает, что будет интересно. Что же, раз так, то...
— Хорошо, Леонид, я согласен, — ответ я высказал подчёркнуто
просто.
— Спасибо, Алексей, — царевич протянул мне руку, получив в ответ
то же самое. — Считай, что я твой должник, — добавил он после
нашего рукопожатия. — Только... — тут как-то уж особенно хитро
улыбнулся, — ты иди к Шаболдину послезавтра.
— Что так? — заинтересовался я.
— Завтра исполняется пятнадцать лет его беспорочной службы в
губной страже и губном сыске, — пояснил Леонид. — Указ о
пожаловании Шаболдину ордена Михаила Архангела четвёртой степени
уже подписан и должным образом в исполнение запущен, так что завтра
приставу орден и вручат, так что ему, надо полагать, не до тебя
будет и не до службы. А вот послезавтра как раз самое времечко.
Хм, надо же, как удачно для Бориса Григорьевича всё тут
сложилось... Завтра он, стало быть, отметит у себя в управе своё
кавалерство, а послезавтра я его порадую заинтересованностью
царевича в деле, заодно и поздравлю.
— Хорошо, Леонид, послезавтра в Елоховскую губную управу и
загляну, — согласился я.
— Да, и правда, хорошо, — поддержал меня Леонид. — Матвею
Николаевичу после той выходки Гурова и без того родство с ним не в
радость пошло, а теперь ещё и сына в отравлении подозревают...