Ну, допустим, периодически, для профилактики, я точки над Ё
расставляла и Мишей манипулировала неплохо, но сор из избы выносить
– последнее дело.
Когда Миша сходил «направо» во второй раз, Гоша настоял, чтобы я
подала на развод. Делу ход мы так и не дали – откладывали
судьбоносное решение по развалу нашей семьи на неопределённый срок,
но уже второе пришествие мужа из вольной жизни я восприняла с
прохладцей.
Я его не любила никогда. Так бывает. Симпатия, привычка, но
никак не любовь. Он меня почти всем устраивал, но сердце в груди не
ёкало, бабочки в животе не порхали, а сумасшедшая страсть – это из
разряда фантастики. Не. Не слышала я о таком.
– Скучище и позорище, – стыдил меня Георг. Вслух я с ним не
соглашалась, но в душе подсчитывала проценты его правоты.
Я не понимала, зачем ему это надо – тянуть из болота бегемота.
Живу припеваючи, ни в чём нужды не имею. Внешнее благополучие. Да
мне все завидуют и локти кусают!
– Сейчас или никогда! – выдал Гоша за два дня до побега из семьи
номер три. – Я устал тебя уговаривать. Поэтому делаю последний
заход и валю с твоего аэродрома. Живи как знаешь и как хочешь. Даю
тебе три дня на размышления. У меня на примете – шикарное –
пальчики оближешь – место с перспективой дальнейшего роста. И либо
ты попадаешь в последний вагон уходящего поезда, либо продолжаешь
загнивать, а я умою руки!
В этот раз я отнекиваться не стала.
– Я подумаю, – пообещала, почти уверенная, что благополучно
профукаю свой бриллиантовый шанс стать кем-то большим, чем жена и
красивая женщина.
И вот я сижу с телефоном в руках в шикарном кожаном кресле в
шикарной квартире с евроремонтом и, пытаясь собраться в кучку,
думаю о том, на что же я подписалась.
Старший брат не удосужился рассказать, что за отличное место
подготовил для меня. А я как-то и не интересовалась, какие ступени
по карьерной лестнице мне придётся пройти. Но сейчас, когда Миша,
пованивая корвалолом, не очень красиво ушёл в закат, я
почувствовала необычайный подъём.
Мне двадцать восемь. Я молодая и красивая. Новые цели
поставлены. И у меня есть ровно восемьдесят дней, чтобы выполнить
программу-минимум. А кое-кто ещё не раз локти будет кусать и рыдать
кровавыми слезами. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Это
про Мишу.
Телефон в руках взорвался тяжёлым роком.