— Матушка, я не выйду за господина Бара, — как можно спокойнее повторила Ефимия.
Когда же родные поймут эту простую вещь? Ни завещание графини Малжбетен, ни самое бедственное положение, ни общественное презрение к засидевшимся в невестах девушкам не заставят ее пойти за господина Бара. Льюис ей совсем не подходит. Разве мать не видит, как он глуп, не замечает его манер, лысины и прочих физических недостатков? Если уж продавать себя, то за большую цену. Господин Бар заплатить ее явно не мог.
— Так он сделал предложение? — не унималась Мелания.
— Почти. Я не позволила ему договорить.
— Ох, дура, упрямая дура!
Леди Брок обхватила голову руками. Перед ее глазами пронеслась безрадостная картина будущего. Существовать только на скромную ренту, лишиться общества графини Малжбетен, привлекательных цен в лавках — и все по милости слишком гордой дочери.
— Хорошо, милая барышня, — чуть ли не впервые за всю жизнь Мелания решила проявить строгость, — тогда отправляйтесь к себе и хорошенько подумайте над своим поведением. Вы не выйдете из дома, пока не примете предложение Льюиса Бара.
— То есть никогда, — со смешком резюмировала Ефимия и скрылась за дверью.
Вот и решилась ее судьба. Матушка не оставила выбора. Убедившись, что она ушла, поспешила вселить надежду в отверженного жениха, Ефимия вытащила чемодан и бесстрашно наведалась в комнату тетки, а затем в спальню матери. Помимо денег, девушка прихватила бархатный мешочек со своими драгоценностями. Так, ничего особенного, никаких бриллиантов и вычурных ожерелий. Девочке-подростку полагались скромные и неброские камни, вроде жемчуга и янтаря. В свое время Ефимии удалось их припрятать, забрать в ссылку. Девушка как раз заканчивала сборы, когда в комнату заглянула Анна. Спрятать чемодан Ефимия не успела, сестра все видела, но не выдала, чем заслужила мысленную благодарность.
— Сбежать решила?
Ефимия кивнула и, не глядя, закинула в чемодан немногочисленную косметику.
— Тебя не отпустят, тетка в дверях стоит, — предупредила Анна и шепотом, призналась: — Я боялась, после твоего отказа мать меня ему в жены предложит. И это накануне отбора! Ах, Эффи, я бы умерла, слово даю, в тот же миг умерла бы, если бы меня просватали за господина Бара. Он такой старый и совсем никто. То ли дело император! — мечтательно добавила она и плюхнулась на кровать. — Закрываю глаза и вижу: я во дворце, в красивом платье танцую с его величеством, а все смотрят, разинув рты.