Традиций в институте было много. Традиция называть друг друга по
именам по слухам тянулась еще со времен Советского Союза: таким
образом тогдашние «секретчики» как-то защищались от иностранных
шпионов. С тех же времен в меню институтской столовки всегда было
изумительное молдавское блюдо с названием «костица де пурчель
кукляр», которое – так же по традиции – все именовали исключительно
как «костища де пурчель тухляр». А еще была традиция присутствия
разработчика в цеху при изготовлении первого рабочего экземпляра
его изделия – и поэтому Женька сидел в кабинете начальника цеха
(или кабине управления «котиком») и сквозь сверхпрочное стекло
наблюдал за тем, как «в муках рождается» новый модуль.
Лет сорок назад «котик» был, вероятно, шедевром станкостроения,
но теперь, когда космические корабли делались почти целиком из
углепластика, комплекс поддерживался в рабочем состоянии лишь для
того, чтобы пару раз в год срочно изготовить какую-то сильно
нестандартную деталь – да и то в основном для кораблей обычных,
которые по воде плавают. И отвезли бы его на свалку вместе с
закрытием института, но появилась внезапно новая задача – и «котик»
ожил.
Надя была права в одном: пересчитывать пришлось много. И расчеты
показали, что предложенная Женькой алюминиевая конструкция «не
сыграет», но вот если сделать почти то же самое, но из титана, то
получится очень даже неплохо. И вот уже восемь модулей успели даже
получиться, когда внезапно возникла новая задача: к программе
как-то присоединилась Корея и один из модулей был доработан для
установки их довольно нестандартного оборудования – Женькой и
доработан, и теперь он наблюдал, как эти «доработки» воплощаются в
металл.
Вообще-то все оборудование «Международного пилотируемого
транспортного корабля» было более чем «стандартным»: на
корабль-дублер и все системы ставились дублирующие, давно
отработанные на летающих (и даже уже нелетающих) машинах. Например,
вся система жизнеобеспечения была взята с наземного «дублера»
орбитальной станции, лет уж пятнадцать назад сброшенной в океан.
Система ориентации – с «дублера» действующей лунной орбиталки, а
энергетика…
Предложенные «на конкурсной основе» отечественные ядерные
реакторы «проиграли» и на основной транспортник были поставлены
реакторы французские. Чистая политика: при том же весе французское
изделие давало в полтора раза меньше электричества. Зато цена у
него было вдвое больше – и, понятно, большими оказались и суммы
взяток ООНновским чиновникам от космоса. Ну а «дублер»-то делался
«за свой счет», и потому «лишь бы подешевле». Причем реакторов было
готово две штуки, и потому для «дублера» как нельзя лучше подошел
так же «проигравший конкурс» немецкий ионный двигатель. Немцы-то,
по дури своей, заложили в проект «обещанные» двадцать мегаватт, а
на «штатном» транспорте оказалось доступно лишь четырнадцать.