— Слушаю и повинуюсь, — расхохотался я и быстро выскочил в
комнату.
Брр!
Воздух в комнате ещё не успел нагреться. Здесь было куда
холоднее, чем в кухне. Нет, если спать под тёплым одеялом —
температура в самый раз. Но разгуливать без штанов холодновато.
Я мигом оделся и вышел к Кате.
— Другое дело, — одобрила она. — Ну, идём в медпункт.
— А туда зачем?
— У меня же никаких инструментов с собой нет. Как я буду Степана
Владимировича осматривать? Да и карточку его надо взять — занести в
неё результаты осмотра.
Мы вышли на улицу. Стояло тихое осеннее утро — туманное и сырое.
Звуки просыпающейся деревни тонули в полном безветрии. Даже листья
с деревьев не падали, а медленно скользили в неподвижном
воздухе.
На востоке еле заметным световым пятном проглядывало сквозь
туман восходящее солнце.
— Хорошо, правда? — спросила Катя, беря меня под руку.
— Хорошо, — согласился я. — А днём, когда туман рассеется, будет
ещё лучше. Слушай, а поехали сегодня на озеро? Покатаемся на лодке,
половим рыбу. А вечером натопим баню! Ух, я тебя попарю!
— Ещё кто кого попарит! — засмеялась Катя.
Мы шли по улице, улыбаясь встречным односельчанам.
— Как ты думаешь, этот твой Трифон не обидится, если я начну
проверять — чем он лечит Степана Владимировича?
Катя искоса посмотрела на меня.
— Не думаю, — ответил я. — Мне кажется, консилиум — это обычное
дело у врачей. К тому же, тебя Фёдор Игнатьевич попросил.
— Я бы и сама пошла, — сказала Катя. — Но Трифон Алексеевич —
врач, а я обычный фельдшер.
— Обычный фельдшер, который целый год лечил большую деревню, —
ответил я. — Ты не доверяешь Трифону?
— Не то, чтобы не доверяю. Но у него необычные методы лечения. Я
слышала, что он многих лечит, кто даже мне ни на что не жаловался.
Если хочешь — это проявление ревности. Только профессиональной.
— Я уверен, что твоя ревность не перерастёт во вражду, —
улыбнулся я.
— Откуда ты знаешь? — прищурилась Катя. — Не вздумай проверять!
Медицина — это одно, а вот личные отношения — совсем другое!
— Я и не собирался, — расхохотался я. — Это ты там в Ленинграде
будь поосторожнее. Не давай шанса всяким мажорам.
— Так вот кто у нас ревнует!
Катя повернулась ко мне.
— Я не ревную, Катюш, — серьёзно ответил я. — А волнуюсь. Эти
парни мне не очень понравились.
— Мне тоже, — согласилась Катя, — но что поделать? Нам теперь
долго вместе учиться.