— Да ничего, я не в обиде, — совершенно искренне сказал я.
На самом деле меня чертовски занимал вопрос, о чем это кучерявый
шептался с рыжебородым перед тем, как ко мне подойти. Видимо,
выспрашивал подробности. Из тех, которые вслух и на публику не
оглашаются.
Хотел бы я знать, что именно это были за подробности... Что это
за такие услуги я оказывал в гостинице «Космос», что они сняли с
меня подозрение о работе на КГБ?
Пил я не много, только делал вид. Постарался пообщаться хоть
понемногу с каждым, потому что вечеринка закончится, а полезные
знакомства останутся. Так что моя записная книжка пополнилась на
несколько очень полезных номеров. С кучерявым бардом и красномордым
любителем анекдотов мы даже немного обсудили возможную совместную
работу. Статья в «Здоровье» все-таки произвела впечатление, и
кое-кому тоже захотелось... вот так. Ну а я рад стараться, это
все-таки моя работа. Любимая, что скрывать. А здесь и личности
были, в целом, довольно интересные, так что могло что-то и
выгореть. Мне хорошие публикации очень даже пригодятся, в Союз
Журналистов без них не примут.
Потом я имел довольно продолжительный и бессвязный разговор с
Анатолием. Про Веника. Он был уже нетрезв и довольно
экспрессивен.
— Ваня, вот ты скажи, ну что человеку надо? — сокрушался он. —
Мы с матерью его разве угнетаем и притесняем? Разве навязываем
что-то? Но он ни к чему не стремится ведь! С трупами в морге
колупается... Здоровый конь уже вымахал, мне даже про него стыдно с
друзьями поговорить...
— Он хороший парень, правда, — сказал я.
— Ваня! — патетически произнес Анатолий и дружески меня
приобнял. — Вот ты, я вижу, парень положительный и
целеустремленный. Может как-нибудь его заинтересуешь тоже? У меня
душа болит, когда я про него думаю... Пропадает же человек! А как
он на фортепиано играл, ах! Я думал в консерваторию пойдет, но он
даже музыкальную школу бросил... Французский язык... Рисование... И
вот как все обернулось. Как из армии вернулся, так все
забросил.
«В каком-то смысле, познавательно получилось», — рассуждал я про
себя, нетвердо ступая по лестнице в своем подъезде. Достал ключи,
выронил, поднял. Прицелился к замочной скважине... Вот черт. Как я
ни старался остаться трезвым, все равно не получилось. С каждым по
стопочке в процессе разговоров, и — хоба! — я уже навеселе. Мысли
ворочаются в голове, как медведь в берлоге во время беспокойного
сна, пальцы не слушаются, а тот момент, когда я решил, что доберусь
до дома самостоятельно, вообще выпал из памяти.