- А ты кто такой будешь, мил человек? – спросила у меня
синеглазая пенсионерка. – Альбинкин ухажёр? Или по делу какому к
ней явился?
Строгие (но любопытные) взгляды женщин просканировали мою
внешность. Мне тут же вспомнилось, как я сам рассматривал своё
отражение в зеркале перед поездкой к Королеве. Память воскресила
увиденную тогда картину. Я прикинул, кем сейчас выглядел. На
важного начальника точно не походил. Да и вообще не казался
«серьёзным человеком». Скорее годился на роль тайного воздыхателя.
Или напоминал посыльного – измученного долгой беготнёй, толкотнёй в
общественном транспорте, бестолковыми указаниями начальников и
жизненной несправедливостью.
- Комсомолец я. Разве не видно?
Ткнул пальцем в свой комсомольский значок – тот блеснул, будто
драгоценный камень.
- По поручению совета комсомольского актива Зареченского горного
института, - выдал я скороговоркой, - разношу подарки лучшим
студенткам в честь Международного женского дня. Альбина Нежина
сегодня седьмая в моём списке. И не последняя.
Стряхнул рукой с пальто «пыль дорог», устало выдохнул
(напрашивался на сочувствие). Отметил, что взгляды женщин потеплели
(я перестал быть для них непонятным и подозрительным незнакомцем –
обрёл в их глазах ярлык с конкретным названием), оставили мою
физиономию в покое, отстали от одежды и вновь скрестились на сумке.
Женщины всматривались в мою ношу – ну точно как охранники в
аэропорту будущего, искавшие в ручной клади туристов предполагаемую
бомбу. Я чуть взмахнул сумкой – намекнул, что ничего опасного и
тяжёлого не принёс. Вывел этим жестом пенсионерок из
оцепенения.
- Так рано ж ещё! – удивилась синеглазая. – До восьмого марта,
почитай, больше недели!
Помахала ресницами.
- Наша Альбинка, никак, лучшая? – спросила её соседка по
лавке.
Поджала губы.
- А что ты ей принёс-то, комсомолец? – сказала третья женщина. –
Чем студенток-то нынче поздравляют? Что-то тощая у тебя сумка-то.
Небось, ерунду какую притащил? Ваш комсомольский актив не очень-то
расщедрился на подарок для нашей девки?
Женщины обменялись взглядами, заулыбались. Читал в их взглядах,
что они довольны сегодняшним днём: сперва наблюдали, как в скорую
усадили Альбинину маму, теперь допрашивали разносившего подарки
комсомольца. Они явно чувствовали себя важными людьми. И считали,
что не зря сегодня мёрзли около подъезда. Думаю, о подобных
развлечениях они мечтали с осени. Я состроил серьёзную мину. Гордо
выпрямил спину. Расправил плечи. Изобразил представителя
комсомольского актива Зареченского горного института (не самого
главного представителя, а того, что на посылках).