Пока не понимаю, что стерва плачет. Отворачивается зажимает рот
ладонью, глуша всхлипы.
- Арсюша, - с её губ срывается давно позабытое прозвище.
Ласковое… нежное… чужое.
Не моё.
Стерва больше не моя любимая, а я не её судьба. Всё. Эта
страница перевёрнута.
Она не знает меня, я не знаю её. Нас просто влечёт друг к другу,
как всегда влекло. С физиологией сложно бороться. Особенно когда
секс, считай, идеален.
- Хватит плакать. Ты чего? – грубее, чем собирался, бросаю ей. -
Это как-то странно. У меня нет привычки спать с рыдающими
девушками.
Дрянь замирает, а я откатываюсь в сторону и поправляю одежду.
Ложусь на спину и закладываю руки за голову. Глаза уже привыкли к
темноте, а марево оргазма спало.
Истерика на соседней подушке набирает обороты, пока я полосую
взглядом потолок. Хмурюсь, убеждая себе, что мне должно быть
плевать, но рука сама тянется в сторону, чтобы обнять эту дрянь и
притянуть ближе.
Её голова на моём плече и я утыкаюсь носом в распущенные волосы,
вдыхаю глубоко, будто наркоман дорогу. Аромат её тела, словно
мельчайшая пудра, оседает в лёгких и делает меня мягче и
ласковее.
- Не плачь, не надо.
Мне хочется добавить «всё будет хорошо», но я осекаюсь. Потому
что это не наш случай. Хорошо не будет. По крайней мере, не в
долгой перспективе. Но пару раз до утра я, пожалуй, ещё могу
сделать ей приятно.
Она вжимается в меня, будто я последняя надежда. Ну да, судя по
её изменившемуся образу жизни, возможно, так и есть.
В голове мелькает противная мысль, что сейчас она бы согласилась
даже на калеку.
Как в том анекдоте про летящего с четвёртого этажа кота: жить
захочешь, ещё и не так раскорячишься. А стерва, по ходу, падает с
самой верхушки небоскрёба.
Злюсь на себя безмерно, но глажу эту дрянь по волосам и даже
целую, чтобы успокоить. Когда слёзы высыхают, молча встаю и выхожу
в коридор.
Из двух тёмных провалов дверей определяю тот, за которым ванная.
Здесь тесно, как в сортире поезда дальнего следования. Уют, который
стерва пытается создать пушистыми ковриками и ароматическими
палочками, выглядит дёшево. Эта комната мало чем напоминает её
прошлую: просторную, с огромной душевой, кучей баночек с разной
ерундой для лица и тела.
Беру в руки один из флаконов с полки. Нюхаю содержимое. Имбирь и
лимон – ароматы знакомые. Нет, всё-таки любовь к ерунде в баночках
никуда не делась, разве что теперь в её коллекции масс-маркет, а не
дорогие бренды.