- Думаешь? – Парень осмотрел себя в зеркале на стене, вздохнул
обреченно. – Пойду в зале поищу. Наверняка где-нибудь в стенке
лежит.
Он ушел, а я наконец-то смог уединиться в кабинете для
раздумий.
***
Только посидеть мне там вдоволь не дали. Вскоре в дверь
настойчиво постучали. Я едва не психанул. Какого черта?
Возмутился:
- Влад, ну, чего тебе еще надо?
Он странно замялся за дверью. Я слушал его сопение, и оно меня
пугало. Потом послышалось напряженное:
- Олег, выходи. Мне тебе нужно кое-что показать. Я тут
нашел…
Прозвучало это так, словно у нас на балконе вдруг обнаружился
труп. Или два. Я бы даже не удивился трем. Поэтому из сортира
выскочил, как чертик из табакерки. Увидел расстроенную физиономию
друга, расстроился сам заранее.
- Что там еще? – Голос мой перешел на нервный шепот.
- Пойдем, сам посмотришь.
Влад поманил меня рукой, зашел в гостиную, я за ним. Сначала
ничего особенного не заметил. Бардак, он и в Африке бардак. А
квартира усопшего Маринича чистотой и порядком не отличалась.
Только потом, когда Влад ткнул буквально пальцем, увидел большую
спортивную сумку, доверху заполненную новехонькими упаковками с
игральными картами. Одна колода была рассыпана по незаправленной
кровати.
- Что это? – Мне не хотелось верить в увиденное. Мозг
категорически отказывался принимать полученную информацию.
Влад скептически наморщил нос, пробурчал что-то вроде: «Откуда
ему это знать? Он же доктор!» и сказал сочувственно:
- Катала был твой Маринич. Колода крапленая, я проверил.
Вот тут мне совсем поплохело. Я воздел к небесам очи и мысленно
прокричал: «Господи, за что? Неужели во всей вселенной не нашлось
для меня лучшего тела? Неужели я не заслужил спокойной жизни?»
Влад на кухне задорно напевал:
Тореадор, смелее в бой!
Тореадор, тореадор.
Все познания оперы «Кармен» для него ограничивались этими
словами. Но и их было достаточно, чтобы понять – у парня боевой
настрой. Он азартно звенел посудой, готовил завтрак. Я же обыскивал
квартиру.
Что мне хотелось найти? Да черт его знает. Хоть что-то. Любую
мелочь, любую ерунду. Лишь бы понять, что такого натворил этот
ненормальный Маринич. Лишь бы узнать, что я должен отдать и кому. С
каждым обысканным метром настроение у меня становилось все мрачнее
и мрачнее.
Ничего полезного обнаружить я не смог. Нет, ясное дело, в
дорогой Югославской стенке Маринича лежала куча самого разного
барахла. На одной из полок я увидел целую коллекцию
порнографических открыток и склад презервативов. Причем не изделие
№ 2, изготовленное Баковским резиновым заводом, а натуральный
импорт – престижный забугорный продукт.