Герман Андреевич Ранцев.
Потом посмотрел на годы жизни и ощутил в горле ком. Это было
чертовски несправедливо. Мальчишка оказался совсем молоденьким.
Викин ровесник – едва исполнилось восемнадцать.
- Что же с тобой, бедолага, такое приключилось? – Расстроенно
прошептал я.
Ответа, как обычно, не получил. Провидение решило, что кино
затянулась, и выкинуло меня в реальность. Я открыл глаза.
Рядом сидел Влад, смотрел жадным взглядом, пока молчал. Миска у
меня в руках почему-то стала горячей. Я со стуком опустил ее на
стол, заглянул внутрь – под водой, на самом дне темнел могильный
крест. От него ощутимо несло серой.
- Получилось?
Вопрос Влада поставил меня в тупик. Как ответить? Получилось или
нет? Я слегка замялся.
- Даже не знаю, что тебе сказать.
- Почему не знаешь? Я точно видел, что ты отключился. И в миске,
вон, картинка образовалась. И запах… - Парень демонстративно
наморщился.
- Видеть-то, я видел, только не то, что мы хотели.
- А что?
- Похороны мне показывали. Чужие. Павда, я не понял чьи и
зачем.
***
Записи Маринича мы решили взять с собой. Влад позвонил Вере,
велел собираться. Я не очень верил, что ей удастся выполнить
указания. Не знал я ни одной девчонки, которой удалось бы совершить
этот подвиг. Езды до Вериного дома было минут пятнадцать. Летать
мне сегодня совсем не хотелось. Добрались неспешно.
Вера стояла у подъезда спокойная, мудрая. Влад ей несказанно
обрадовался, выскочил из машины, бросился открывать дверь. Я же
удивился. Верино преображение вообще было для меня чем-то
нереальным.
- К Вике? – Спросила она, разместившись на заднем сидении.
- А куда же еще?
- Да кто вас, мальчишек, знает.
Тон у нее был чуть снисходительным, но, странным образом, не
обидным. Казалось, что девушка нас опекает, взяла над нами
шефство.
Когда отъехали от дома и вклинились в поток машин, она вдруг
спросила:
- А что ты там задумал с Викой?
Я не понял.
- Ты о чем?
- О враче.
Впереди светофор зажегся красным. Весь поток встал. Я
обернулся.
- Вер, потерпи немного, приедем, и все расскажу.
Она поморщилась.
- Ты это, Сер… - Ей тоже было сложно привыкнуть к моему новому
имени, - Олег, не обижай ее. Она хорошая девочка.
Вот этого Вера могла бы и не говорить. Я сам был готов разорвать
любого, кто попытается обидеть Вику.
- Не буду, честно.
- Хорошо.
Девушка откинулась на спинку сидения, расслабились.