Влад помог Вере спуститься. Ступая по разбросанным на дне
овражка булыжникам, они перебрались на место посуше. Я протянул
руки вперед, сказал Вике:
- Обними меня за шею, я тебя перенесу.
Она нахмурилась сомневаясь.
- Лучше не надо. Давай, я сама?
- Цепляйся, - велел я.
Девчонка нагнулась вперед, обхватила меня за шею, крепко
прижалась. Я почувствовал возле уха горячее дыхание, подхватил
тоненькую фигурку подмышки, обнял и понес. Это было совсем
несложно. Может, Маринич и был изрядной сволочью, но силушкой его
Бог не обидел. Ростом тоже не обделил.
Вику я поставил на пригорок, прямо на тропу. Она нехотя
расцепила руки, на миг задержалась, потом чмокнула меня в щеку,
прошептала:
- Спасибо.
- Не за что, - ответил я и поймал себя на том, что жутко не хочу
разжимать объятья.
Все испортил циничный Влад:
- И долго вас ждать? – Хмыкнул он.
- Идем уже, - поспешно ответила Вика и выскользнула сама.
Тропа провела нас через перелесок, тихий, прозрачный без листвы,
светлый. Под ногами зеленела первая трава. Чуть поодаль синими и
розовыми пятнами цвела медуница. Я шагнул в сторону, нагнулся,
сорвал одну веточку и протянул Вике.
Влад покосился на Веру, пообещал:
- Я тебе розы подарю. Завтра.
Она расхохоталась:
- Мальчики вы такие смешные! Вы такие хорошие…
Влад неожиданно насупился, обиженно засопел:
- Чего это мы смешные?
Лицо у Веры сразу стало виноватым.
- Не знаю, - сказала она, - просто мне так показалось.
- Когда кажется, - начал было он, но не договорил.
Впереди показалась река. Тропу от пологого бережка отделала лишь
полоса голого апрельского кустарника. Мы продрались напрямки. Потом
обогнули купу раскидистого шиповника, увешанного остатками
коричневых ягод, и вышли к самой воде.
Справа в метре от реки лежало толстое, подсушенное апрельским
солнцем бревно. Возле него темнело пятно прошлогоднего
костровища.
- Вы это, - Влад указал рукой на воду, - кидайте пока, что там
куда. А я пойду хворосту наберу. Нам еще карту жечь.
- Давай, - согласилась Вера.
Вика ткнула пальцем в бревно, обратилась ко мне:
- Садись. К нам не подходи, не мешай.
Я, собственно и не собирался, потому спокойно уселся. Мне тут же
всучили пакет с книгой. Я уложил его на колени, вытянул ноги,
поднял к небу лицо и зажмурился. Было безумно хорошо. Тихо,
спокойно. От реки ветер доносил отдельные звуки, тихий говорок.
Слов я не разбирал да, если честно, и не пытался.