Марат останавливает машину, открывает заднюю дверь и вытягивает меня, сажая на землю в какой-то подворотне. Рядом плюхаются тапки, кофта и пять тысяч рублей.
- Этого хватит, чтобы купить билет и съебаться из города. Не делай глупости, девочка, не вмешивай в это брата, если хочешь когда-нибудь увидеть его в живых. У тебя осталось двадцать два часа. Стартуй.
Марат смотрит на сжатый мной кулак, где скрипит от натуги пластиковый тест, заляпанный моей кровью, и виднеются края двух полосок. Он окидывает меня тяжёлым взглядом, достаёт ещё две пятитысячные купюры и бросает их на колени.
- Должно хватить на аборт.
Высохшие перед поркой слёзы прорывают плотину из страха, как будто кто-то вывернул вентиль на всю. Что у меня осталось? Вспоротое платье в крови, резиновые тапки с чужой ноги, грязная кофта, тоже не моя, пятнадцать тысяч рублей, изуродованная спина и исполосованное сердце. Ни паспорта, ни телефона, ни надежды на помощь. Друзей, родных впутывать нельзя, нужно самой выбираться из города.
Визг покрышек, запах плавленой резины и мусора от стоящего рядом контейнера. Теперь это моя жизнь.