Прочитав моё письмо, Сардонис спросил:
- Кто эти Мара и Гелион?
- Это близняшки, мальчик и девочка, дети сестры моего учителя.
Они летом приезжают к нам в гости, чтобы навестить дядю. На севере
принято давать детям имена богов. Считается, что боги присматривают
за теми, кто носит их имена.
Сардонис презрительно ухмыльнулся:
- Глупый обычай, не правда ли? Люди так любят тешить себя
пустыми надеждами на то, что богам есть до них дело! Но вернёмся к
нашей проблеме. Я решил принять ваше предложение. По прибытию
каравана мои слуги передадут купцам ваше письмо. А пока мы можем
приступить к подготовке.
Я склонил голову, чтобы Хозяин не заметил надежду в моих
глазах.
А дальше время как будто сорвалось с цепи, и с утроенной силой
побежало вперёд. Мои дни были заполнены подготовкой к открытию
врат: созданием всевозможных составов, которые должны были
удерживать магию и придавать ей необходимую структуру. Раз за разом
я повторял порядок произнесения заклинаний, ведь при сотворении
столь сложной магии неправильно или несвоевременно произнесённое
слово, или даже звук, могут привести к гибельным последствиям. В
лучшем случае процесс будет прерван, и придётся начинать всю работу
сначала. В худшем призванная сила уничтожит чародея, не сумевшего
её удержать. О письме я успел позабыть, измотанный бесконечными
тренировками.
Поэтому, когда однажды Сардонис вновь заговорил о моём письме к
учителю, и о компонентах, которые мы ждали, я не сразу сообразил, о
чём речь.
- Составляющие для проведения ритуала доставлены. Ваш учитель
смог достать всё необходимое. Вместе с компонентами он прислал вам
письмо. Разумеется, я его прочитал, прежде чем передать вам. Вы
должны понимать, что я не могу рисковать, особенно сейчас, - с
этими словами он протянул мне письмо учителя.
Не обращая внимания на Сардониса, я начал с жадностью читать
привычные закорючки учителя. Лишь читая его письмо, я понял,
насколько я соскучился по нему, единственному родному для меня
человеку после Сафиры с Аминой. В Туманных горах мне очень не
хватало его ироничных замечаний и веры в лучшее. Парой слов ему
удавалось вырвать меня из тёмных пучин уныния и печали, в которые я
часто погружался, когда вспоминал о своей семье.
И сейчас его письмо, наполненное новостями из дома, стало для
меня маленьким кусочком солнца, согревшим мою душу. Несколько раз
перечитав письмо, в конце которого Мара и Гелион передавали мне
привет и просили скорее возвращаться назад, я спросил у
Сардониса: