Мальчишки, явно впечатленные пережитым скандалом и туманной
угрозой расставания с матерью, вели себя идеально: мыли посуду,
пылесосили и жарили яичницу из десятка яиц. С учебой у них, правда,
лучше не стало, потому что оба собирались в ПТУ, а зачем тогда
напрягаться? Тройки выходят и ладно. С одной стороны, Натка
пыталась им доказывать, что знания — вещь нужная в жизни, а с
другой — лично ей закон Ома и теорема Пифагора ни разу в жизни не
пригодились. Зато пригодилась арифметика и правописание, которые в
начальной школе дают.
Тревожило Нату только одно: что Лилька и ее мама так и не
нашлись. Никаких следов, никаких зацепок. Они не покупали билеты на
поезд, их не видели владельцы маршруток и кассиры автовокзала. Два
взрослых человека просто испарились без следа. Это было бы очень
страшно, если бы она лично не была свидетелем, как исчез бородатый
моджахед из их квартиры. В полиции искали трупы, не веря, что Алла
и Лиля живы. Говорили, что по весне или в речке всплывут, или в
лесу из-под снега. В их квартиру вселилась двоюродная тетка из
Камышевска. На работе их помянули, поставили свечки в церкви и
забыли. А Натка не забыла. Она искала сумку, которую отбила у
бородатого, но так и не вспомнила, куда ее дела. Да и принесла ли
она ее домой вообще? Орлов ее тогда так ошарашил, что не до сумки
было.
Китайцы выехали, и Натка сбегала на разведку. Комната как
комната. Большая, двадцать четыре квадрата. Есть стол и
электрическая плитка. Кухня на этаже, туалет и душ один на блок из
четырех комнат. В блоке остальные комнаты оставлены для
командированных, а это значит, что чаще всего они будут пустовать.
В общем, не всё так плохо, как казалось вначале. Конечно, мальчикам
к школу на троллейбусе ездить придется, и Натка опасалась, что они
будут делать это не так часто, как следовало бы, но зато ей до
работы близко. Может и в обед забегать, контролировать своих
отпрысков.
В общем, настал час сбора вещей, которых внезапно оказалось
слишком много. Зачем ей столько посуды? Достаточно шести тарелок,
одного набора столовых приборов и трех кастрюль. И огромной
сковородки. Казан и утятница ей теперь не нужны будут. И противни
тоже. Несколько пакетов вещей, из которых выросли сыновья, она
раздала знакомым. Своей же одежды оказалось до обидного мало: двое
джинсов, пара свитеров, теплое пальто, платье да сапоги. Остальное
было безжалостно вынесено на помойку, ибо растянутое, с пятнами или
просто безнадежно устарело.