– Спектакль – это сложный механизм, это почти живой организм,
где важно буквально все. Сотни людей заняты, костюмы, грим,
машинерия, и все нужно проверить перед представлением. Уж, конечно,
его неявка нам дело осложнила, но что тут сделаешь, заменили
временно вторым составом.
Он вздохнул, будто долго читал лекцию и уже устал.
– Потом Дицони явился и сказал, что его милиция задержала, и он
ночь провел в КПЗ. Мы конечно, подумали, что брешет, но он справку
какую-то предоставил. С печатью. Что действительно был
задержан.
— Хм-м… Странно. Московская милиция не знала, кого
задерживает?
— В том-то и дело, справка была с печатью не столичной, а из
Зеленоярска.
— Ого… Так это же километров триста-четыреста от Москвы.
— Вот там-то Артура Дицони никто и не знает. Местные милиционеры
его и сцапали.
— Спасибо, не густо, — разочарованно поморщился я.
— Так вы не будете проверять эту информацию? — с некоторым
возмущением воскликнул худрук.
— Вряд ли. Мало ли, за что его там задержали. За какое-нибудь
мелкое хулиганство, скорее всего.
Чернопольский с хитрым видом покачал головой и даже как-то
вздохнул – мол, боже, какие плоские фантазии.
— Нет, — Валентин Савельевич действительно будто оскорбился моим
предположением, — Вы не знали Артура. Он слишком себя любил и
никогда до пьяного дебоша не опускался. — Говорят, там скверная
история с ним приключилась. В этом самом Зеленоярске.
— Какая?
— Вы же из милиции, а не я… Вот и узнайте. Только после
возвращения из Зеленоярска Дицони сам не свой был почти неделю. Уж
не знаю, что там с ним приключилось, он никому не рассказывал.
— Спасибо, Валентин Савельевич, мы обязательно проверим этот
факт.
***
— Привез? — Горох встретил Каткова пытливым взглядом .
Тот, раздувая щеки и борясь с одышкой после преодоления
ступенек, вошел в кабинет, радостно размахивая портфелем.
— Так точно, Никита Егорович, на Пятницкую в НИИ смотался,
заключение забрал.
— Быстро они состряпали, — одобрительно закивал следователь. —
Два дня только прошло. Могут, когда хотят. Ну давай уже, доставай,
что там медики написали.
Горохов чуть ли не выхватил из рук криминалиста бумаги, отлистал
в конец документа и жадно пробежал глазами вывод:
— Все так, как при предварительном осмотре. Причина смерти —
колото-резаное повреждение грудной клетки с повреждением левого
желудочка. Удар однократный, с погружением однолезвийного клинка в
объект на глубину чуть более двадцати сантиметров. А это значит,
что рука убийцы твердая. Есть силушка.