Я, было, подумал — как это мы потащим «Арго» на берег, хватит ли
сил, но герои молча полезли в воду, разошлись вокруг судна,
ухватили, кхекнули, да и вытащили на песок.
А коли корабль вытащен, укреплен подпорками, так почему бы и не
заняться текущим ремонтом? Судно больше месяца находилось в воде,
так что и ракушки присосались, швы кое-где разошлись, неплохо бы
проконопатить, да еще куча дел. Но в ремонте задействуют половину
команды, а остальным велено отправляться в лес, пополнять запасы.
Конопатить борта и сбивать с днища древоедов желающих не было, а
вот охотится вызвались едва ли не все. Пришлось Ясону применять
власть, разделив народ на две команды. Один я остался не у дел. Да
и куда девать обретенного друга Геракла, если он без оружия, а
главное, без сандалий?
«Судоремонтники» повздыхали, но принялись вырубать себе
колотушки и еще какие-то штуки, похожие на долота, только шире, и
отправились на берег, а охотники, чрезвычайно воодушевленные,
начали проверять, не лопнули ли тетивы на луках и хорошо ли сидят
наконечники копий на древке. Один я сидел, словно бедный
родственник или маленький мальчик, с которым не хотят играть
старшие дети.
— Хайре, Саймон, — поприветствовал меня мужчина лет сорока, с
длинными седыми волосами, с сумкой, прикрытой полой плаща. По
обличью, человек походил на изрядно располневшего эстрадного певца
моего времени. Да и сумка, оттягивающая плечо, слегка позвякивала,
словно гитара, спрятанная в чехол, но издающая звуки при
прикосновении.
— Хайре, великий певец, —
ответствовал я, догадавшись, кто стоит передо мной.
— Не такой и великий, — заскромничал
Орфей. —Аполлона мне все равно не превзойти.
— Так он бог, зачем смертным превосходить бога? Но на земле
никто тебя не превзойдет, — дипломатично отозвался я, гадая, что же
понадобилось от меня великому музыканту? Впрочем, предположение у
меня было. И, как выяснилось, я не ошибся. Однако, рапсод начал
издалека.
— Саймон,— покусывая губы, стесняясь, начал свою речь Орфей. —
Мне ведомо, что ты появился у нас без ничего, даже без шляпы и
сандалий.
— Увы, — развел я руками. — Мой друг Геракл вытащил меня от
проклятых тавров в том виде, в каком я был — голый и босый.
Эх, в эту минуту я уже сам начал ненавидеть неведомых тавров,
державших меня в плену целый год.