Дрова,
принесенные для костра Флианта, теперь пойдут для приготовления
пищи, да еще и на завтра останется. А на разведку местности Ясон
отправил одного из Бореадов. Кажется, Калаида, потому что Зету во
время схватки с медными птицами повредили крыло и он теперь, скрипя
зубами, смотрит, как его брат в гордом одиночестве взлетает в
чистое небо. Или наоборот — крыло повредили Калаиду, а на разведку
полетел Зет? Интересно, а сами братья себя различают? Кстати, а
почему во время нашей болтанки по морю не догадались выпустить в
небо разведку, чтобы отыскать землю?
Впрочем, не
суть важно. Крылатый лазутчик улетел, а Ясон принялся распределять
здоровых людей на работы — искать подходящие деревья для мачты и
весел, подстрелить какую-нибудь дичь, чинить судно, помогать
Асклепию при уходе за ранеными. Еще Асклепий выбрал пару человек,
вручил им по маленькому кувшину и отправил в лес, собирать с
деревьев паутину. Велел брать только чистую, а всяких
жучков-паучков, запутавшихся в сетях, вытряхивать. На кой целителю
паутина[1]?
Нас с
Аталантой отрядили в кашевары, хотя очередь Тесея, но что взять с
раненого?
Да, о
Тесее. Что же все-таки у него произошло с Ариадной, если девушка
оказалась жива и здорова, да еще и вышла замуж за бога? Может, в
самый последний момент Дионис заменил человеческую жертву
какой-нибудь «трепещущей ланью» или овцой, а победитель Минотавра
этого не приметил? А теперь, бедолага, мучается угрызениями
совести?
Я же решил
помочь воительнице. Ничего страшного, что нога хромает и опираюсь
на костыль. Приглядывать за варевом, чтобы не убежало, помешивать
смогу, а болтаться просто так по лагерю или лежать, как остальные
инвалиды, скучно.
Видимо, не
только мне одному скучно сидеть без дела. Вон, подходят сородичи —
хитромудрый тесть и ревнивый зять. У одного рука висит на тряпке,
второй хромает.
— Саймон,
мы твой панцирь собираемся укрепить, — поведал мне Автолик. — Не
возражаешь?
— Чем вы
его укрепите? — поинтересовался я, с подозрением посмотрев на
хитрована.
— Медью,
как ты и советовал, — вмешался Лаэрт. — Мы тут свою добычу сложили,
прикинули — должно хватить.
Откуда
родичи возьмут медь, не стал спрашивать. После нападения
стимфалийских птиц «Арго» по колено завален медными перьями. Нет,
вру — по колено это было бы чересчур, да и по щиколотку многовато,
но то, что палуба превратилась в медный ковер — это точно. Не
пропадать же этакому богатству, если само свалилось на голову?
Плохо лишь, что крупных перьев, вроде того, что впилось мне в
бедро, немного, а остальные мелкие, вроде воробьиных и тонкие,
словно бумага. Крупные прихватизировали лучники, грозившиеся
понаделать из них наконечники для стрел, а мелкие разделили
поровну. И девать некуда, и выбросить жалко. Были бы у нас кузнецы
да ювелиры, а еще нужные инструменты, так что-нибудь и сотворили.
Придется подождать до лучших времен, отдать пластиночки меди
ремесленникам, чтобы расплавили и сделали что-нибудь стоящее.
Научить, что ли, народ медную проволоку тянуть, а из нее делать
кольчуги? Надо подумать.