Медуза
Горгона и все отпрыски Ехидны в придачу! Голова парня треснула, как
страусиное яйцо, а во все сторону брызнули кровь, мозги, и теперь я
уже не выдержал... Правда, сумел-таки опростать желудок не на
палубе, а добежал до борта. Герой Эллады, елы-палы...
Позор.
— Что это с
тобой? — услышал я слегка насмешливый голос Аталанты. —Ты блюешь,
словно первый раз в жизни убил своего врага.
Ишь, как
она выражается. Воспитанная барышня сказала бы — мол, тошнит, а эта
режет правду-матку в глаза. Сказать девушке правду? Нет, лучше не
буду. Получится, что друг Геракла, участник великих походов ни разу
в жизни никого не убивал? И пусть Аталанта думает, что
хочет.
Вместе с
девушкой (кормщик стоял у весла) мы освободили палубу от мертвецов.
Однако... Их тут было шесть человек. Когда я посмотрел на
разрубленную голову, меня опять начало выворачивать. Не знаю, каким
чудом удержался.
А вот
оружие варваров оставили себе. Это и трофей, и подтверждение того,
что мы и вправду сражались. Заодно я присмотрел себе топор. Не
слишком тяжелый, удобно лежит в руке. Правда, лезвие сделано из
кремня, но очень искусно. Правильно говорил мой коллега-археолог —
в эпоху неолита каменные изделия доведены до совершенства. Впрочем,
такой красоты я не встречал ни в одном музее, а их излазил немало,
что в нашей стране, что за рубежом.
— Умойся, —
сказала воительница, показывая мне один из последних мехов с водой
и заботливо предложила: — Полить на руки?
— Спасибо,
— буркнул я, с наслаждением смывая с себя пот и кровь.
— Тебе
спасибо.
— За что? —
удивился я. — Если бы ты не заметила дикарей, то есть, варваров, и
не пристрелила троих, они бы нас взяли тепленькими.
— Какими? —
не поняла Аталанта. — А разве нас можно взять холодными?
—
Тепленькими, означает внезапно, или со сна, — попытался я объяснить
оборот из другого времени, но не смог. Впрочем, воительница особо
не расспрашивала.
— Если бы
не ты, то я не справилась бы с двоими сразу, — честно сказала
воительница, а потом словно бы спохватилась. — Не забудь как
следует вымыть копье и, хорошо бы, чтобы оно успело просохнуть,
чтобы Бореады ничего не заметили. Хотя, — горестно вздохнула
девушка, — они все равно все заметят.
Копье
крылатых братишек? Понятно, отчего оружие осталось на палубе. Дети
Борея мне несимпатичны с самого начала, подозреваю, что и я им
тоже. Антипатия, штука взаимная. Но нелепо делать трагедию из-за
копья, которым мне пришлось колоть врагов?