— Сунула Жучке шмеля под хвост, пускай развлекаются, — валькирия
снова забросила ружье на плечо. Они оба засмеялись, будто она
сказала какую-то очень знакомую шутку.
— Клим, ты не кипятись, просто доверься нам, и все пучком будет,
— Роман хлопнул меня по плечу.
— На брудершафт не пили вроде, — буркнул я.
— Что? — переспросила Настя.
— Проехали, — огрызнулся я. — Где там ваша обещанная машина? А
то холодрыга такая...
Машина оказалась под стать парочке. Явно видавший всякое дерьмо
УАЗик, правда с какими-то непривычными наворотами. Будто его отдали
на прокачку пьяному автослесарю, двинутому на узорах из гнутой
арматуры. И на крыше с правой стороны он еще зачем-то присобачил
прямоугольный громкоговоритель. А на кенгурятник приварил звезду с
серпом и молотом. Секта свидетелей СССР у них тут что ли?
Я забрался на заднее сидение, все три двери синхронно хлопнули.
Мне пришлось повторить, потому что с первого раза моя дверь не
закрылась.
— Да хреначь со всей дури, не развалится! — сказал Роман,
поворачиваясь ко мне с переднего пассажирского места. — Это только
кажется, что он такой хлипкий.
— Обещали новый к зиме, — сказала Настя.
— Только забыли уточнить, к какой, — хохотнул Роман.
Двигатель пофыркал, прочихался и зарычал. Не включая фар, Настя
тронулась, цепляя лобовым стеклом ветки кустов.
— А фары включить религия не позволяет? — спросил я.
— Мне и так отлично все видно, фары только мешают, — сказала
Настя. —
— Настя у нас феномен, — с гордостью заявил Роман, будто сам
принимал участие в феноменальности Насти. — На новичков всегда
впечатление производит.
— Служу советской науке! — отчеканила Настя.
В целом, людей можно поделить на два типа. Одни в случае любой
непонятной ситуации начинают метаться и бежать, как всякие там
травоядные антилопы, жители равнин. Другие замирают и вцепляются во
все доступные опоры, как живущие в горах и на деревьях хищники. Ну,
грубо, конечно. Какие-нибудь горные козлы совсем даже не хищники,
но если бы они в любой непонятной ситуации начинали метаться, то
падали бы они гораздо чаще. Хотя, с другой стороны, откуда я знаю
статистику падений горных козлов?... Просто я себя всегда относил
ко второму типу, и мне было куда приятнее представлять себя снежным
барсом, а не горным козлом. Так что в своей псевдонатуралистичной
теории деления людей на два типа я одних называл «травоядными», а
других — «хищниками». И раз я начал об этом всем думать, значит
градус непонятности этой ситуации для меня далеко зашкалил за
понятие «норма».