— А что с верхней одеждой, кстати? — невозмутимо спросил я. —
Рубашка, конечно, теплая, но в ней все равно будет прохладно...
— Оставила в гардеробе, — ответила Настя и продемонстрировала
номерок на мизинце. — Все, помчали. А то мне уже некогда, работа
ждет. Я на обед выскочила.
— А Роману разве не надо работать? — спросил я.
— А я взял отгул на сегодня, — ответил повеселевший Роман.
Наверное, обрадовался, что я в окно не выскочил и не сбежал в
неизвестном направлении.
На площади стояла статуя Ленина. Вождь мирового пролетариата
простирал вперед руку вполне привычным жестом. Из непривычного было
то, что на руке у него красовалась модель атома. Шарики электронов
на проволочных орбитах вращались вокруг шариков протонов и
нейтронов, кучно сбившихся в ядро. Что-то новенькое. Вроде я не
слышал, чтобы Ильич как-то отличился на ниве ядерной физики. Бревно
таскал, многотомники трудов писал, а вот атом вроде не расщеплял.
Впрочем, может эта модель атома символизировала науку в целом.
Все-таки этот Соловец явно вокруг НИИ этого загадочного
вращается.
И как иллюстрация моего умозаключения между двумя фонарными
столбами над улицей был натянут изрядно уже потускневший
красно-белый транспарант: «Советской науке — слава!»
На небольшой площади, куда привел меня Роман, было несколько
знаковых заведения. «Главпочтамт» занимал весь первый этаж
единственного здесь дома, имеющего хоть какие-то признаки
старинности. Это была четырехэтажка сталинской постройки, с
эркерами, а по верхнему этажу имелись даже колонны. С торца —
небольшое крылечко с бело-синей вывеской «Телеграф». На двери
листочек с написанным от руки объявлением: «Доступ в БСИ временно
не работает». Остальные дома были типовыми, квадратными и
безликими. Советский конструктивизм, как он есть. Просторный
стеклянный куб с вывеской «Столовая номер один». Перед ним на
клумбе с уже увядшими желтыми бархатцами возвышалась статуя
щекастенькой улыбчивой девицы с караваем на протянутых руках. Рядом
с перекрестком стоял сине-белый киоск «Союзпечать».
Двухэтажный, опять же, бетонно-стеклянный, «Универмаг».
Крохотный скверик с двумя лавочками и парой совершенно неуместных
здесь вычурных фонарей на три шара. На одной скамейке сидит молодая
женщина. Ногой качает коляску, на коленях — книжка.