— Страшно? — спрашиваю. Тихо так вокруг, просто оглушительно
тихо. Слышно даже как мышь что-то там скребет в своей норе за
стенкой укрепа.
Кивает. Да, точно истерика с пацаном может случиться... А
истерички у нас не жильцы.
Перевожу взгляд на его ботинки.
— Хорошие ботинки, — говорю. — Какой размер?
— Сорок четвертый, — он облизнул губы, но они так пересохли, что
только язык поцарапал.
— Хм, как у меня, — я сунул миску и ложку в карман. — Когда тебя
задвухсотят, можно себе заберу?
Можно было подбордрить парня. Успокоить. Сказать что-то вроде
«все будет хорошо, не бойся». Но только это херня все. Не работет.
И хорошо не будет. И есть только один способ не сойти с ума там, за
ленточкой. Просто перестать думать.
— А-ва-вввы шшутите, да? — сказал он. И тут эта клятая паника
истерическая из глаз пацана пропадает. И он тихо хрипло
смеется.
— Клим? — голос Романа из динамика. — Ты же вроде говорил, что
программист?
— Сертификат получил от онлайн-школы, — криво ухмыльнулся я.
— А до этого кем работал? — в голосе Романа напряжение.
— Наемником, — жестко ответил я. — Воевал я. Но по здоровью
тянуть перестал, вот и начал искать новую... гм... профессию.
— То есть, у тебя есть настоящий боевой опыт? — это уже голос
Насти. И в голосе, неожиданно, неподдельная такая радость.
— А что, похоже, что игрушечный? — меня почему-то разобрал смех.
Когда из меня не вышло архитектора, я все равно работал в
строительстве. Даже что-то там преуспевал, бригада у меня
появилась, заказчики толстые. А потом как-то в кабаке, я столкнулся
с давним знакомым, еще по армейке. И как-то само собой все
завертелось. Шел, упал, очнулся на броне, посреди жаркой страны,
где нас вроде как и быть не должно... Вернулся через три месяца,
пообещал себе, конечно же, что больше никогда. Ни за что.
И примерно три месяца держался. Понял, что тянет. Пришел в офис,
давайте, мол, берите меня с потрохами обратно. Хочу на войну.
Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Не то, чтобы
неприятные. Я уже давно привык себе не врать. Да, страшно. Да,
больно, грязно, жарко, холодно, сыро, сухо. И все это возведено в
кратную степень. Если сыро, то до хлюпанья в ботинках, если сухо,
то так, что дерет горло и моргать мешает. Половина друзей
отшатнулась, половина оставшейся половины пытались пожалеть. Другие
расспрашивали с кровожадным любопытством. А я что? ПТСР, говорят.
Ну, наверное, есть какой-то ПТСР. Хотя я как-то не
задумывался...