— Роман Львович, — Настя подмигнула и намекающе мотнула головой
в сторону двери. — Мы же сможем болтать по дороге?
— А нам опять надо будет лезть через вентиляцию и все такое
прочее?
— Нет, конечно, — Настя открыла дверь. — Теперь можем идти
по-человечески.
— Так на чем я остановился? — сказал Роман, двинувшись к
двери.
— На научном оккультизме, — ответил я. — Что потом оказалось,
что... А чем, кстати, занимается этот самый «научный
оккультизм»?
— Исследованием паранормальных явлений, а также
сверхъестественных и экстрасенсорных способностей человека, —
вместо Романа ответила Настя. — А также прикладной этнографией и
прочими смежными дисциплинами.
— Серьезно? — я даже остановился. — А я думал, что ерунда это
все, а про засекреченные научные исследования в этой области — это
байки.
— Вооот! — Роман поднял палец и расхохотался. — Поэтому я и
сказал, что мы занимаемся «белым шумом». Такими вещами, которые
никто и никогда не примет всерьез. А мы принимаем. Просеиваем
сквозь пальцы шляк всяких лженаучных теорий, народных баек и
городских легенд, чтобы обнаружить среди кучи мусора золото
настоящего открытия.
— А это, значит, лабораторный корпус? — спросил я, разводя
руками вокруг.
— Старый корпус, — сказал Роман. — Он стоял законсервированным
лет десять. Или даже больше.
Я спиной почувствовал, как Настя напряглась. И напрягся тоже на
всякий случай. Принялся «обнюхивать» пространство в поисках
возможной опасности.
— А куда делся новый? — спросил я.
— Понимаешь, какое дело... — замялся Роман. — Кое-кто считает,
что эксперимент тогда не вырвался из-под контроля вовсе...
— Клим, новые лаборатории частично разрушены, — перебила его
Настя. — И частично оказались в зоне пространственно-временной
флуктуации или как вы там ее называете теперь?
— Граница тридцать два, — сказал Роман и вздохнул.
Нахмурился.
Какая-то интрига. То ли что-то просто пошло не так, то ли
намеренно сломали, чтобы получилось, как получилось.
— Сложная для меня тема какая-то, — сказал я. — То ли сломали,
то ли само сломалось. Лабораторный корпус. Флуктуация. А я-то ко
всему этому какое отношение имею?
— Самое прямое, — весело ответила Настя. И победно посмотрела на
Романа, будто они о чем-то спорили, и она оказалась права.
Бывают иногда неприятные ощущения,
сказал карась, когда кухарка соскабливала с него чешую.