. При этом в деревню вернулось совсем не то дворянство, какое уходило на государственную службу полвека назад. Оно прошло через войны и победы, узнало столицу и заграницу, получило образование и значительно расширило свой кругозор. Можно сказать, что из деревни ушло русское дворянство, а вернулось – европейское. Новый опыт (государственной службы и европейских привычек) совмещенный с традициями русской деревенской жизни и сформировал уникальную культурную среду – дворянскую усадьбу.
Возвращаясь в деревню, дворянство не собиралось забывать о своей роли в обществе и о своем призвании к государственной службе. Частная жизнь по-прежнему не имела самостоятельного значения[4]. Не служить (в гвардии, в армии, на флоте или уж, так и быть, «на гражданском поприще») считалось не престижно и неприлично. Поэтому усадебная жизнь делилась на два периода: детство как приготовление к службе и отставка как воспоминание о службе. Отдав долг Отечеству, дворянин должен был выполнить свои обязанности перед семьей и своим родом. Понятия дворянской и родовой чести в усадебной жизни не только не отмирали, но и обретали гораздо большее значение, чем на службе.
Быт русской дворянской усадьбы был сложным. В нем переплетались разные традиции и влияния. Многие дворянские семьи переезжали в деревню на лето, а зиму предпочитали проводить в городе. Широкое распространение этого обычая привело к появлению «подмосковных» – деревень (и усадеб) приобретаемых специально для летней жизни. «Городские» по своей природе привычки и условности отчасти переносились в деревню. Однако решающее воздействие на образ жизни в усадьбе оказывали другие факторы. Это русская природа средней полосы (лес, поле, речка) и связанные с ней удовольствия и развлечения. Это хозяйственные заботы. Это постоянное общение с крестьянами. Это тесный круг соседей и родственников, вне которого немыслима деревенская жизнь.
Но была и еще одна особенность, определившая своеобразие быта русских помещиков конца XVIII – начала XIX веков: бесплатный труд крепостных. Недаром в середине прошлого века, еще при крепостном праве, но уже в пору кризиса крепостного хозяйства, культура дворянской усадьбы начинает разрушаться, и очень быстро – за 10–15 лет – изменится почти полностью. Отмена крепостного права и технический прогресс довершили начатое разрушение. В 1839 году маркиз де-Кюстин, путешествуя по России, еще застал все приметы старого барства, а в 1852-54 годах, когда Д. Благово записывал «Рассказы бабушки», черты усадебного быта воспринимались уже как бесконечно далекая старина. Прошло еще 15–20 лет и разрушение старого усадебного быта стало необратимым. На смену прежним барам пришли «новые помещики» – заводчики и дачники.