КУТЕПОВ (ставит и свою чашку на стол):
Это ещё не всё. Владимир Николаевич, сколько я знаю, входил позже в «Военную ложу» генералов-заговорщиков, вынудивших Государя отречься от престола в марте 1917-го… Я проверю всё это, и узнаю больше об окружении молодого князя Николая Владимировича в ближайшие дни…
СОКОЛОВ:
Но молодой князь искренен, я это вижу. Я его спрашивал об участии отца в заговоре генералов против Государя. Он искренне ответил, что отец сожалеет об этом, раскаивается в том роковом деле. Но, конечно, буду признателен Вам, если Вы узнаете больше о его окружении.
Кутепов достаёт из ящика своего письменного стола немецкую газету, кладёт её перед Соколовым:
КУТЕПОВ:
Хорошо. Теперь о другом. Вы, наверное читали о новой самозванке на роль спасшейся младшей Великой княгини, Анастасии Николаевне – об этой Анне Чайквской…
СОКОЛОВ (рассматривая фотографию Анны Чайковской в газете):
Да, читал. Странная самозванка…
КУТЕПОВ (встаёт из-за стола, ходит по кабинету):
Ну, все они, сколько их было, самозванок, – странные. Но эта – действительно, особенно странная: кусает тех, кто мог бы ей помочь. Недавно Великого князя Кирилла Владимировича обвинила в предательстве, а ранее испортила отношения с братом Александры Фёдоровны, с принцем Эрни Гессенским – заявила публично, что он нелегально приезжал в Царское Село к ним в начале 1916 года… Якобы она видела его тогда в Александровском дворце…
На экране во время этого разговора (о дяде Эрни) – чёрно-белые кадры: Александровский дворец в феврале, зима, вечер. По ярко освещённому коридору идёт мужчина в русской шубе и большой меховой шапке (Эрнст Гессенский). Его сопровождает флигель-адъютант царя. Не доходя до царского кабинета, он указывает на него, и поворачивает обратно, заходит в другой кабинет. Перед входом в кабинет царя мужчина снимает шапку. В это время с другой стороны коридора, из-за угла, смеясь, куда-то бежит 13-летняя Анастасия (полноватая нескладная озорная девчонка с чёлкой на лбу). Бросает беглый взгляд на мужчину, хочет поздороваться и сделать книксен – но мужчина быстро заходит в кабинет царя. Анастасия пожимает плечами, прыскает в кулачок, бежит дальше.
СОКОЛОВ:
Да уж… Если и приезжал, и просил о сепаратном мире, и ему было отказано, то всё это было и остаётся большим секретом. И может полностью дискредитировать принца Гессенского в глазах немецкой аристократии и армии… Так что заявлять об этом публично – это точно значит сделать «дядю Эрни» своим вечным врагом – он уже и объявил её самозванкой. Неужели она этого не понимает?