КУТЕПОВ (снова садясь за стол, и прихлёбывая чай):
Вероятно, не понимает. А хитрая самозванка, буде она поставила бы целью добиться признания, вела бы себя по другому… (Обращаясь к денщику Фёдору, громко): Федя, принеси нам, любезный, ещё чайку.
СОКОЛОВ:
Да, пожалуй.
КУТЕПОВ:
Вопрос мой к Вам, Николай Алексеевич, вот каков: эта Анна Чайковская заявила, что её спас солдат охраны Дома Ипатьева, некий Александр Чайковский. Вопрос: могло ли такое случиться в ту ночь… и был ли среди солдат охраны некий Александр Чайковский?
(Примечание автора сценария: последующий диалог Соколова и Кутепова сопровождается чёрно-белыми \под немую хронику\ кадрами реконструкции событий во дворе Дома Ипатьева ночью 17 июля 1918 года – см. рассказ Николая Царёва из второй серии, стр. 84-85)
СОКОЛОВ:
Могло… У меня сложилось твёрдое убеждение, что расстрел и вывоз трупов прошли не так, как было задумано Яковом Юровским… Там был какой-то хаос, резня… Показания свидетелей противоречивы… Некоторым убийцам дурно стало во время резни, в густом пороховом дыму… Подвал-то маленький, а там более 20 человек было – 11 жертв и 12 этих нЕлюдей… Грузовик стоял во дворе… Когда тела жертв погрузили в грузовик, а все пошли смывать кровь в подвале, коменданту Юровскому стало дурно, и он на час или два ушёл в свой кабинет, и лежал там с холодным компрессом на голове.
(На экране во время ответов Соколова – чёрно-белые кадры реконструкции описываемых событий – кроме кровавых сцен в подвале)
КУТЕПОВ:
А кто же остался за него?
СОКОЛОВ:
Формально – его помощник, Никулин, но фактически Пётр Ермаков – из бывших каторжников... Он добивал стонущих штыком своей винтовки. Знаете за что он на царской каторге был? – за то, что в 1910-м городового убил… а затем голову ему пилой отпилил… Ну а в тот вечер, ещё 16 мая, по показаниям свидетелей, он сильно пьян был. Но он был главной опорой Юровского в ту ночь, и командовал убийцами и охраной во время отсутствия Юровского. Командовал и в Коптяковском лесу, пока Юровский позже туда не подъехал.
КУТЕПОВ:
Николай Алексеевич, а что же этот… Александр Чайковский, был такой в охране? Были ли там вообще сочувствовавшие жертвам?
СОКОЛОВ:
В основном в охране, особенно внутренней, дрянь всякая была… распропагандированные отбросы из среды русского народа… Но сочувствовавшие всё же были – среди солдат внешней охраны. Там простые парни были, вчерашние крестьяне мобилизованные, или молодые рабочие, из местных, тоже вчерашние крестьяне . Проблема с кадрами у Юровского была – ведь всех подчистую мобилизовали в те дни на фронт, против наших.