Мерцающий туман, как бы радуясь предстоящей встрече, тоже расширялся и двигался навстречу машине. Когда машина окунулась в этот туман, дороги практически не стало видно совсем, водитель вынужден был резко снизить скорость.
– Гена, быстрее ради бога, – торопил водителя Василий Геацинтович.
– Так дорогу же не видно, – оправдывался тот. – Фары, что ли включить.
– Так включай, только быстрее.
Гена щелкнул тумблером на приборной панели, и свет желтых противотуманных фар высветил небольшой участок дороги перед машиной. Мерцающие проблески за окнами после включения фар стали более интенсивными и как бы приблизились вплотную. Все с интересом оглядывались вокруг, только Василий Геацинтович хмурился всё больше и больше. Вскоре проблески вокруг машины сплелись в сплошное сияние и полностью окутали её.
– Выключи фары! Стой!
– Что? – не понял Василия Геацинтовича Гена.
– Фары выключай, быстро!
Не успел Гена выполнить это распоряжение, как мерцающее сияние застыло на мгновение и с легким хлопком исчезло.
От резкого торможения Денис стукнулся локтем о переднюю стенку пассажирского салона. С минуту все сидели молча, оглядывая себя и друг друга.
– Как вы думаете, что это было? – спросил Гена, выйдя из машины и обойдя её кругом.
– Кажется ничего хорошего, – Василий Геацинтович тоже вышел и задумчиво оглядывался вокруг.
Перед тем, как машина въехала в этот странный туман, впереди за деревьями была видна крыша трехэтажного серого здания. Сейчас деревья были на месте, но за ними ничего не было видно.
– А где же ваше научное учреждение? – удивленно спросил Дениска.
– А? Да, извините, – Василий Геацинтович подошел к машине и открыл дверцу салона. – Произошло что-то непредвиденное в институте с нашей новой установкой. Что – сказать пока не могу. Но нужно быть готовым к… м… разным ситуациям.
– К каким ситуациям? – спросила мама.
– Пока сам не знаю. Давайте не будем торопиться делать выводы. Сейчас проедем по поселку и оглядимся немного. Всё, что мне пока что известно, это то, что здание филиала института куда-то испарилось.
– Классно! – округлила глаза Даша, – Наверное, там грохнула атомная бомба и от Вашего института осталась только огромная дыра в земле.
– Дыр после взрыва не бывает, – не преминул подколоть сестру Денис. – После взрывов остаются воронки. И ещё бывает эта… ударная волна, вот.