– Спасти твою лицензию могли только такие корифеи, как Генрих Падва или Анатолий Кучерена. А мой муж пока всего лишь Виктор Астапов, и будь ему благодарен за то, что он взялся тебя бесплатно защищать и тебя реально не посадили.
– Да я бы лучше три года реально отсидел, чем превратился в бомжа-должника.
– Ты еще можешь подать апелляцию в Верховный Суд.
– Ты думаешь, это что-нибудь изменит?
– Я думаю, надо было в свое время внимательно смотреть, что эта Маша Коровкина подсовывала тебе вместо расписки.
– Надо было…, не надо было, – хмуро огрызнулся мужчина. – Сам накосячил, – сам и пострадал. Вот только что мне теперь дальше делать? Честно говоря, я очень рассчитывал на отца, а теперь не удивлюсь, если меня обвинят в его убийстве.
– Не говори ерунду, с тобой ничего непоправимого не произошло, – с редкостной смесью раздражения и утешения ответила женщина. – Я, конечно, со своей научной зарплатой помочь тебе ничем не могу, да и муж тебе тоже денег не даст. Он сейчас строит загородный дом. Можно продать мой «Лэндкрузер», но это, опять-таки подарок Виктора, и ни к чему хорошему такой поступок не приведет. В общем, первое время поживешь у нас, потом найдешь какую-нибудь денежную работу, начнешь понемногу гасить долг, а там, глядишь, все как-нибудь и уладится.
– Оля, что ты говоришь? Ты же разумная женщина. Сколько я смогу прожить у вас? Месяц, два? Максимум полгода… А сколько лет мне понадобится, чтобы выплатить три с лишним миллиона? И какую такую денежную работу кроме подпольного абортария я могу найти? Официально меня теперь даже медбратом в самую зачуханную горбольницу не возьмут. Мне три года нельзя работать в медицине. Да и через три года, куда я пойду с такой репутацией?
– Свет не сошелся клином на медицине, есть и другие профессии.
– Я ничем кроме скальпеля и пинцета профессионально пользоваться не умею.
– Ничего, научишься. Сам же любил говорить: не боги горшки обжигают. Может, мой муж что-нибудь для тебя подберет.
– Ага, подберет мне место мальчика-курьера в адвокатской конторе, или сторожа-охранника. А, кстати, это идея. Пусть Виктор возьмет меня ночным сторожем в свой офис. По крайней мере, моя жилищная проблема будет решена. Днем я буду просить милостыню в метро и на вокзалах, а по ночам отсыпаться в холле на канапе. И никакие судебные приставы меня там в жизни не найдут, – мужчина нервно и зло рассмеялся.