«На этой скамейке, я, слесарь шестого разряда Никитин, был влюблен в бухгалтера расчетной группы Эльвиру Шнек.»
Поп Сибирцев долго смотрел на ровные, любовно вырезанные слесарем шестого разряда буквы, после на носатых грачей, молчаливо сидящих на грязной, кривой березе и равнодушно созерцающих ритуал погребения Валентина Афанасьевича.
– Всюду жизнь, – глубокомысленно изрек поп, и мелко перекрестился.
Шли годы. Сыновья Валентина Афанасьевича выросли и перестали быть похожими.
Николай Валентинович покинул родительский дом и обосновался где-то совсем далеко, на самом-самом крайнем Севере, там где все, на что не взгляни – снег, олени и Кола Бельды. Известий от него, кроме поздравительной открытки матери: «Целуем отмороженными ртами ваше прекрасное человеческое лицо» не было. Время соткало плотное одеяло тайны о среде обитания Николай Валентиновича, о его ежедневных мыслях и чаяниях.
Трофим Валентинович все время жизни своей болел каким-то орфанным заболеванием, настолько редким, что ни один анализ мочи и кала не мог подтвердить или опровергнуть его наличие, поэтому вместо лечения его два раза садили за тунеядство. Красота сибирской тайги не исцеляла Трофима Валентиновича, и он, вернувшись в родные края, упрямо продолжал болеть, пролеживая целыми сутками на железной, с провисшей панцирной сеткой кровати, и лишь изредка выходя покурить, съесть тарелку борща или выпить с мужиками вина.
Ефрем Валентинович пошел дальше своих братьев. Видимо сбившийся с магнитной линии ангел, пролетая над укутанным в ночной туман городом Мухиным, увидел через дымоход синюшного, тощего младенчика, и предавшись неземной сентиментальности, поцеловал Ефрема Валентиновича в плотную, скошенную макушку.
Ефрем проснулся умным. Достигнув тридцати лет, он, не в силах сдерживать ум, принялся атаковать редакции разнообразных советских газет, от незатейливой «Яшь Ленинчы» до дважды орденоносного «Труда».
Начинались атаки со стандартной фразы «Прошу поддержать» И имели примерно такое содержание:
Прошу поддержать.
Ниже, аршинными, синими буквами, с красной обводкой:
«Памятник маршалу победы на Марсе…»
Под буквами, на всю страницу, – рисунок, исполненный в технике цветного карандаша: Длинный, черный, кривой гвоздь, видимо изображающий маршала, и большой красно-коричневый катых, в который гвоздь воткнут, видимо изображающий планету Марс.