В этот миг она отметила изящество его рук и быстро вскинула на него пристальный взгляд. Незнакомец невозмутимо выдержал испытующий осмотр и молча сел в кресло. Его спутник последовал его примеру, а хозяйка дома вскрыла письмо и прочла каракули Сливерса с ловкостью, достигаемой лишь долгой практикой. Закончив чтение, она медленно подняла глаза.
«Сломленный жизнью джентльмен», – сказала она себе, заметив непринужденные манеры и красивое лицо молодого человека.
Потом Мадам Мидас посмотрела на его спутника – и по неуклюжести и грубым рукам поняла, что тот находится на куда более низкой ступени социальной лестницы, чем его друг.
Месье Ванделуп – потому что это был он – перехватил ее изучающий взгляд и широко улыбнулся. Улыбка у него была почти очаровательной, как подумала женщина, хотя и не позволила этим мыслям отразиться на своем лице.
– Вам нужна работа, – сказала она, неторопливо сложив письмо и спрятав его в карман. – Вы что-нибудь смыслите в приисках?
– К несчастью, нет, мадам, – невозмутимо ответил Ванделуп, – но мы полны готовности научиться.
Арчи недовольно фыркнул. Он не был сторонником обучения людей их делу. А кроме того, он решил, что этот парень, пожалуй, слишком джентльменистый, чтобы хорошо работать.
– Вы не кажетесь достаточно сильным для такого тяжелого труда, – сказала миссис Вилльерс, с сомнением гладя на стройную фигуру молодого человека. – Ваш спутник, полагаю, подойдет, но вы…
– Я, мадам, как птица небесная, которая ни жнет, ни сеет, – весело ответил Ванделуп. – Но, к несчастью, теперь я вынужден трудиться. Конечно, я предпочел бы зарабатывать на хлеб более легкими способами, но нищие… – Он характерным образом пожал плечами, что не укрылось от взгляда Мадам Мидас. – …Нищие не выбирают.
– Вы француз? – быстро спросила она по-французски.
– Да, мадам, – ответил он на том же языке. – И я, и мой друг – мы оба из Парижа, но уже давно там не были.
– Хм…
Мадам Мидас подперла подбородок рукой и задумалась, а Ванделуп внимательно смотрел на нее – он вспомнил, что сказал Сливерс.
«Она и вправду красивая женщина, – мысленно заметил он, – и мне очень повезет, если я останусь здесь».
Миссис Вилльерс понравилась внешность молодого человека. Его обаянию могли бы воспротивиться немногие женщины, а Мадам Мидас, хоть и была сильно ожесточена своим жизненным опытом, все-таки была женщиной. Второй посетитель совершенно ее не заинтересовал – угрюмый и мрачный, он выглядел довольно опасным.