, ставшее фактически синонимом зарождения в России богословской традиции. Флоренский, Булгаков, молодой Лосев, выросшие на феномене Владимира Соловьёва, а также другие молодые философы смогли оживить многие старые представления и дать их детальную разработку в глубоко религиозном духе. Их чеканные произведения представили миру поразительное явление русской религиозной философии. Новое оказалось с удивительным мастерством влито в старые мехи; с позиций глубокого философского анализа, производимого в русле традиционного православия, состоялась переоценка прошлого и намечены искомые ориентиры на будущее.
Однако властная сила нового времени была неумолима. В жизнь вторгались тысячи частностей, взаимное переплетение различных сторон жизни достигло невиданной густоты. Мощное развитие науки как альтернативного религиозному способа познания мира привело к созданию совершенно новых концепций, описанных языком, далёким от каких бы то ни было традиций и авторитетов. Идея всеохватного сознательного синтеза как естественного противовеса стихийной специализации завладела мощнейшими умами. Именно в это время Владимир Иванович Вернадский закладывает краеугольные камни в своё учение о ноосфере. Будучи гениальным учёным, он преодолевает в своём творческом поиске классическую ограниченность частных наук и выводит новый принцип научной работы: специализация не по наукам, а по проблемам. В это же время Циолковский создаёт первые чертежи космического корабля, а молодой Чижевский вычерчивает кривые зависимости всего живого на планете от солнечной активности. Практическая наука впервые вышла за пределы земного шара. Сформулированная Эйнштейном теория относительности оказалась морфологически родственна открытиям Фрейда о роли в жизни человека таинственных сил бессознательного. Мир распахнулся не только вширь, но и вглубь, в том числе вглубь самого человека.
Деятели искусства, каждый по-своему, тоже устремились в головокружительное плавание. Они нащупали источники огромных энергий, впустили их в себя (или пробудили в себе), подобно тому как физики вплотную подошли к расщеплению атома. Могущество зачаровало многих, и тогда они стали служить этой силе, неразборчиво принимая её за последнюю правду мира. В этом выявился глубинный раскол их душ.