На этот вопрос Матвей не мог
ответить словами. Прямо сейчас им двигало чувство какого-то
внезапно пробудившегося ребяческого азарта. Да и помучать этого
напыщенного прогрессиста доставляло небольшую толику
удовольствия.
— Восемьдесят процентов, — прозвенел
голос Вадима в ушах Матвея. — Это мое последнее слово.
Надя от злости пнула старую
металлическую корзину для мусора.
Признаться, Матвей не ожидал что
ставки возрастут настолько сильно. Услышанное предложение привело
его в замешательство. По всем признакам, дочь для этого
прогрессиста была действительно важна, раз он готов настолько
существенно урезать паек для своих соплеменников.
Ответ на сделанное предложение после
недолгого раздумья стал совершенно очевидным:
— Я согласен.
Олег Викторович от такого заявления
опешил, а Йован с Ариной обменялись удивленными взглядами.
— Мы выйдем на минуту. Сидите и не
дергайтесь, — велел прогрессистам староста. Он взял под локоть
Матвея и кивнул остальным, веля идти за ним.
Выйдя из лаборатории, они отошли от
двери подальше и староста, не стесняясь в выражения, вспылил:
— Ты совсем дурак? Совсем уже не
соображаешь?
— Я не вижу иного выхода как нам
пережить эту зиму, Олег Викторович, — выдохнул Матвей.
— Ну уж точно не идти на сделку с
треклятым прогрессистом, еще и с, мать его, Зотовым! — Голос его
сделался мрачным и злобным: — Тебе что, напомнить как его братец
кинул тебя, меня, твоего отца и остальных? Думаешь, этот другой?
Поверь мне, и у этого рыльце в пушку!
— Да знаю я, знаю, Олег Викторович!
— едва сдерживаясь от крика, ответил Матвей. — Но дорогой мой,
поймите, это хоть что-то... Хоть какое-то действие, а не очередное
бессмысленное собрание, которое ни к чему не приводит.
— Он прав, Олег Викторович, —
вступилась за Матвея Арина, выйдя вперед. — Все эти собрания ничто
иное как переливание из пустого в порожнее, простое отвлечение от
неизбежного. — Она выдохнула, собираясь с силами чтобы сказать
следующее и обратилась ко всем, а не только к старосте: — И не знаю
как вы, а я верю этому Вадиму. Он выглядит крайне отчаянным.
— Еще одна... тьфу ты! — буркнул
староста. — Поколение...
— А я не верю ни одному из них, —
тихо произнес Йован.
— Ну слава богу, среди нас хоть не я
единственный здравомыслящий восточник, — выдохнул староста.
— Но, вынужден признать, — продолжал
здоровяк, — всяко лучше испытать удачу, нежели сидеть и ждать
голодной смерти. И, хочешь не хочешь, Матюш. — Он положил ему руку
на плечо. — Но если ты действительно собираешься отправиться в это
опасное путешествие, я отправлюсь с тобой. Не хочу оставлять тебя
наедине с этой шайкой прогрессистов.