— Люди всегда гибнут. — флегматично
заметила Екатерина. — Всех просто не спасти. Так что об этом можно
и не думать.
— А ваш второй муж, и ребенок, тоже в
этот наплевательский список входят? — спросил я, взглянув женщине в
глаза. На сей раз она не ответила, поджав губы.
— Вот как… хорошо. Идем. — приказала
женщина, и я тут же направился к двери. Екатерина же, подошла к
письменному столу, и провела ладонью по его поверхности. В ту же
секунду над столешницей появилось трехмерное изображение, с
незнакомыми символами. Нечто среднее между картинками и
иероглифами.
Понять, что делает императрица на
такой скорости, с совершенно незнакомым языком, было невозможно,
однако спустя всего несколько мгновений изображение дернулось и
вновь изменилось, а на экране появился незнакомый мужчина.
— Флагман Уральской республики
Екатерина Великая на связи. — ответил сидящий в капитанском кресле
офицер, но присмотревшись вскочил со своего мета и поклонился. —
Ваше величество, счастливы видеть вас в добром здравии!
— Князь Шереметьев, доложите
обстановку, кратко. — потребовала Екатерина.
— Мы в окружении. Порт разрушен. Но
сражение там еще продолжается. — ответил капитан флагмана. — В
открытом противостоянии шансов у нас немного, но…
— Найдите способ связать меня со
всеми сражающимися. — приказала Екатерина. и князь тут же кивнул,
начав отдавать распоряжения.
— Все готово, ваше величество. Мы
ретранслируем передачу на все суда, одно из которых спустилось к
порту. — отчитался через минуту Шереметьев.
— Запускайте эфир. — приказала
Екатерина, выпрямившись и подобравшись, хотя еще несколько секунд
назад мне казалось, что более собранной она быть уже не может.
— Подданные! С вами говорит ваша
богоизбранная императрица, не проливайте кровь своих братьев и
сестер. Остановитесь! — уверенно проговорила Екатерина. — Во
спасение ваших жизней и душ, я готова поступиться гордостью, и
пойти на переговоры с узурпатором и мятежником. Во имя мира, брат
мой, довольно пролитой крови. Через два часа я прибуду к порту, и
пусть же более никто не пострадает в этом сумасшествии.
С этими словами она нажала на вновь
появившиеся символы, а затем тяжело выдохнула. Сгорбилась, словно
из нее вынули позвоночник, но тут же взяла себя в руки.
— Теперь ты доволен, мальчик? —
повернувшись ко мне спросила Екатерина.