- Сядь, Мия, - приказывает он и я слушаюсь, потому что очень хочу услышать, в чем смысл.
Дядя растирает виски.
- Видишь ли, он решил, что брак - оптимальный выход.
Откидываюсь на спинку дивана.
- То есть ему нужна виза?
Большое облегчение и отличное объяснение внешнего вида нашего гостя. Так все-таки с невестой не так приходят знакомиться обычно.
Дядя останавливает взгляд на моем лице.
- Если бы ему было нужно гражданство, Мия, - мне неудобно оттого как дальний родственник смотрит мне в глаза. - То есть тысячи более удобных способов его купить. Дмитрия интересует семья.
Я откашливаюсь.
- Если тебя волнует твоя роль в сделке, то родишь ему сына и можешь быть свободна.
- Пха-пха!
Я не собиралась вообще-то становиться матерью в девятнадцать. Минимум, который я для себя определила - двадцать пять и то лишь при условии, что я найду того самого.
Дмитрий Покровский и образ из моей мечты диаметрально противоположны!
Дядя тем временем продолжает рассказывать, совершенно ничего не стесняясь.
- Ты красивая, молодая, без порочащих связей и заболеваний. Русская, как он и искал. Чистенькая, - на последнем слове глаза родственника вспыхивают, а мне становится мерзко.
- Выносишь и родишь без проблем. И дальше делай что хочешь со своей жизнью и телом. Ты будешь супругой, следовательно, получишь хорошие отступные после прекращения брака. Будет на что греть попу на Мальдивах и баловаться любовниками.
Сказав это, он поднимается.
Вся мерзкая суть его плана доходит до меня по частям: дядя никогда не собирался выпускать из своих рук то, что он забрал у мамы и папы. Все это время он думал, как удобнее будет украсть их собственность. Поставив ещё в детстве вопрос о моей вменяемости, он смог навсегда стать моим опекуном. А теперь он продает меня в другую страну, туда, где юристы нашей компании будут бессильны.
Да и будет ли кому-то дело до меня по обе стороны границы?
- Ты все слышала, Мия, - резюмирует дядя. - Сделка одобрена. Завтра же начнём готовить документы.
Нет! Только не к этому медведю в берлогу!
Сердце колотится раненной пташкой.
Он подходит совсем близко и кладет ладони на оба моих плеча. Я застываю. От мерзости, которую я испытываю, мутит.
Дядя рассматривает меня тем самым жадно-похотливым взглядом, который я ненавижу.
А затем неожиданно целует в щеку.