– Это возможно, – пожала плечами тварь в пентаграмме. – Но
только за дополнительную плату. Контракт в твоей руке обеспечивает
выполнение лишь одной услуги. Поэтому или новая жизнь в новом мире,
где никто тебя не достанет, или убийство обожаемых родственников.
Выбирай.
– Малолетний сопляк! Открой немедленно! – вновь зазвучал громкий
голос. – Не знаю, что ты там делаешь, но если из-за тебя придется
испортить защиту алтарной залы, тебе даже училище покажется раем по
сравнению с той помойкой, в которую я тебя засуну. В бордель
продам! В Турцию! Для моряков басурманских, у них как раз молодые
мальчики в чести!
– Ненавижу. – Одноглазый прикрыл единственный оставшийся у него
орган зрения. – Как я вас всех ненавижу! Твари! Ведете себя хуже
последних скотов, а после бежите в церковь, чтобы замолить свои
грехи! И будете потом жировать на украденном у меня наследстве,
искренне считая себя честными и добропорядочными людьми! Чего ты
хочешь, отродье Бездны?
– Э… – Бьющийся в незримых путах Олег замер, удивленный тем, что
непонятный изуродованный парень в черном высказал мысли, которые
лишь недавно слетали с его собственного языка. Удивительным образом
у них совпадали не только внешность, но и эмоции. И, кажется,
проблемы в жизни. Будто кто-то из них являлся отражением в кривом
зеркале, искажающем детали, но верно передающем суть.
– Того же, что и обычно в подобных ситуациях, – снисходительно
пожал плечами демон, взирая на колдуна, словно меценат на умственно
отсталого годовалого ребенка, умудрившегося срыгнуть прямо на
дорогой костюм благодетеля. – Душу. Твою.
– Даже не смешно, – покачал головой одноглазый и вздрогнул,
когда на покрытые льдом двери обрушился новый удар. – Ведь мы оба
знаем, что убийство моего дяди и его прихлебателей будет тебе не в
тягость, а в радость.
Превращенный в нечто среднее между предметом мебели и товаром,
Олег мысленно матерился. Нет, сначала он пытался молиться… Однако
самой цензурной конструкцией из священных слов, которую он смог
воспроизвести в такой момент, являлось словосочетание «Аминь,
блин!». Зато оно было искренним. Очень. Особенно последнее слово.
Однако никто из ангелов почему-то не спешил откликаться на душевный
русский мат, спускаться с небес и поражать демона огненным мечом.
Ну или иным своим штатным оружием. Впрочем, парень прекрасно
понимал, что к небесам в тяжелых ситуациях взывали и куда более
достойные личности, чем он. И, как правило, большую часть хороших
людей вскоре после этого хоронили.