– Обещаю, – произношу твёрдо, понимая, что это ловушка, в
которую я вступил добровольно, – но при одном условии: ты слушаешь
врача, выполняешь все предписания, не спешишь вскакивать с койки и
прыгать, как привыкла, соблюдаешь режим и радуешься жизни. Словом,
выздоравливаешь. И пусть на выздоровление уйдёт столько времени,
сколько нужно. Иначе никаких правнуков, понимаешь? Нам нужна
крепкая, здоровая, энергичная бабушка, способная детишек на руках
удержать и бегать за ними вслед, если придётся.
– Интриган! – шлёпает она меня по тыльной стороне ладони.
Легонько, но этот жест несёт в себе её настроение. – Я и не
собиралась капризничать! Хоть с внуками, хоть без, я встану на ноги
и буду танцевать, вот увидишь!
В этом она вся. Но то, что у неё глаз горит, меня радует. В
груди тепло становится.
– Договорились, – целую я её в щёку и поднимаюсь. – А теперь мне
пора, приду завтра.
– Иди, иди, внучок. У тебя тоже дел невпроворот, – бормочет она
ласково, а я так и вижу, как мягко смыкаются смертельно опасные
челюсти. – И учти: попробуешь меня надуть, подсунуть какую-нибудь
куклу-актрисульку, я пойму, и тогда тебе несдобровать! Нам нужна
хорошая, умная, светлая девочка, которая будет тебя любить и родит
тебе детишек. На всё остальное я не поведусь, так и знай!
– Устроишь конкурсный отбор? – кривлю губы в не очень весёлой
ухмылке.
– А хоть бы и так! – если б могла, она б сейчас с койки вскочила
и руки в боки упёрла, но пока ей это недоступно, она блистает
другими своими достоинствами. – А то знаю я тебя, Богдан! Отпугнёшь
всех нормальных девушек! Ты уж прости, но у тебя ни вкуса
нормального, ни такта, ни контакта. Ты только запугивать да рычать
умеешь, никакой обходительности.
Это она за Соню мстит. Я, между прочим, извинился и цветы
подарил.
– Ты вначале всё впечатление испортишь, а потом пытаешься
загладить вину, а это всё равно что убить, а потом сказать: ну,
извини!
Бабушка вошла в раж. Что греха таить: такой она нравилась мне
больше, а вот слова её – не очень по душе. Тем более, что она знала
меня лучше других и описала моё поведение в двух словах слишком
красочно и наглядно, чем ещё больше испортила мне настроение.
Я помрачнел. С Илоной тоже так получилось. Точнее, ещё хуже, чем
с Соней. Я и обидел её, и… повёл себя недостойно, неадекватно,
возмутительно. А прощения попросил, да.