Феликс моргнул, глядя на нее. Говорила ли она больше о нем или о
себе?
– Это действительно тяжело. – сказал он, – Давать клятву, о
которой потом сожалеешь, но человек чести или дама чести, если уж
на то пошло...
– Фрейлейн Палленбергер, – произнес чей-то голос.
Они посмотрели вверх.
Макс Шрайбер стоял в дверях, его глаза были холодны.
– Я думал, ты вернулась на лодку за своими перчатками.
Клаудия лучезарно улыбнулась ему.
– И я нашла их, магистр Шрайбер. – сказала девушка, показывая
пару длинных желтовато-коричневых перчаток.
– Но потом я увидел герра Ягера здесь одного и подумал, что
хотела бы выпить с ним чаю.
– Ты пропустила свой ужин. – сказал Макс, очень похожий на
школьного учителя не в духе.
– Иногда беседа может быть более насыщающей, чем трапеза,
магистр. – сказала она, вставая.
Она повернулась к Феликсу и протянула ему руку, заговорщически
ухмыляясь при этом.
– Спасибо вам за компанию, герр Ягер. – сказала она. – Очень
приятно время от времени разговаривать с кем-то, кто все еще
понимает стремление молодежи к знаниям и опыту.
– Мне было тоже очень приятно, фройляйн. – Феликс взглянул на
Макса, когда тот склонился над ее рукой. Волшебник метал в него
яростные взгляды. Клаудия тепло сжала пальцы Феликса, прежде чем
отпустить.
Он вздохнул, когда она присоединилась к Максу, и они
повернулись, чтобы уйти. Неужели это путешествие никогда не
закончится? Он сел и вернулся к своим путешествиям с Готреком.
Семь дней спустя путешествие действительно завершилось, и, по
мнению Феликса, не раньше времени. С Клаудией, выскакивающей на
него из-за каждого угла, и Максом, хмуро глядящим на него из
каждого дверного проема, он уже чувствовал себя загнанным зверем к
тому времени, когда речной пароход достиг Мариенбурга, и со вздохом
облегчения он сошел на окутанные туманом причалы Суиддока.
Они с Готреком остановились в таверне "Три колокола", которую
порекомендовал его отец, в оживленном районе Генделаармаркт – месте
расположения судоходных контор, залов гильдий и торговых
ассоциаций. Феликс отправил сообщение Гансу Эйлеру, что он хотел бы
встретиться с ним по деловому вопросу. Ожидая ответа, он продолжил
читать первый том "Моих путешествий с Готреком", который оказался
лучше, чем он опасался. Время от времени он ловил себя на том, что
кивает на особенно изящный оборот речи и думает, что его "я" в
молодости было лучшим писателем, чем он себе представлял.